«Человеку довольно иногда созданного
им самим призрака, чтобы решить дело
в любую сторону, а затем – легче умереть…».
Александр Грин
И это было действительно так: когда весь Петербург толпами валил на Коломяжский аэродром, чтобы полюбоваться головокружительными трюками авиаторов, он угрюмо отсиживался дома, и уже тогда у Грина зародился замысел романа о человеке, который «будет летать» сам, без машин. Этот замысел был реализован в романе «Блистающий мир». В пафосе трагической судьбы летающего человека Друда есть что-то шмидтовское. Роман «Блистающий мир», напечатанный в 1923 году в журнале «Красная Нива», удивил тогда не только читателей, но и литераторов необычностью фабулы, поразительной даже для Грина смелостью художественной выдумки.
Я получаю двести два рубля.
Жена уроками и перепиской грабит,
Как только носит нас ещё земля?!
Как «Правда» нас вконец не испохабит?!
Картины… книги… медальон… дрова!
Ужасная испорченность… ва-ва!
Упорны мы! Пальто такое «лошь»
Со скрежетом купили хоть рыдали,
За «Одалиску» мерзли без калош,
А за «Омара» полуголодали.
Вопще. оглох наш к увещаньям слух…
Елико силен буржуазный дух!
Считаю необходимым внести некоторые пояснения к использованным Грином в данном стихотворении словам. «Омар» – всем понятен – он из семейства морских десятиногих ракообразных, употребляемых в пищу; в кулинарии мясо омара считается деликатесом. А вот за какую «Одалиску» Грин мерз без калош? Как за заложницу гарема или как за прислужницу, комнатную девушку? Попробуйте сами ответить на этот вопрос. В том и состоит назначение читателя, что он должен не просто читать текст, не просто радоваться или печалится вместе с героями повествования, вместе с ними пройти сквозь невероятные, а порой фантастические сюжеты. Назначение читателя в том, что, согласно доброй русской привычке, он всегда стремится дойти до истины, когда каждое сказанное автором слово предоставляет возможность значительно расширить границы описанных событий.
После закрытия в Москве газеты «Честное слово» Александр Степанович осенью 1919-го года возвращается в Петербург. Тогда-то он и переехал к Марии Владиславовне Долидзе, которая стала его гражданской женой. Впрочем, совсем недолго он сидел «хозяином» в кресле за обеденным столом в доме у Долидзе, о чем с гордостью рассказывал своей бывшей жене – Вере Павловне. Гриневский и Долидзе совершенно не подходили друг другу и прожили вместе всего несколько месяцев. Была в жизни Грина и страстная любовь к юной Марии Алонкиной, совершенно безнадежная для сорокалетнего угрюмого писателя, каким он был в то время. Но настоящей верной женой и подругой для Грина стала его третья жена – Нина Николаевна Миронова (по первому мужу Короткова). Они поженились весной 1921 года. Несмотря на разницу в возрасте (Грин был значительно старше) и то, что выходила она за него замуж без особой любви, им было суждено прожить вместе одиннадцать лет. Нина Николаевна стала для писателя той самой единственной, ей он посвящал свои романы, и умер он у неё на руках. Нина Николаевна пережила своего мужа почти на сорок лет.
Грин умер на пороге социалистического общества, не зная, в какое время умирает. Он умер слишком рано. Смерть застала его в самом начале душевного перелома. Грин начал прислушиваться и пристально присматриваться к действительности. Если бы не смерть, то, может быть, он вошел бы в ряды нашей литературы как один из наиболее своеобразных писателей, органически сливших реализм со свободным и смелым воображением. Действительность не могла дать этого Грину тотчас же. Только воображение могло перенести его в желанную обстановку, в круг самых необыкновенных событий и людей. Это вечное, почти детское нетерпение, желание сейчас же увидеть конечный результат великих событий, сознание, что до этого ещё далеко, что перестройка жизни – дело длительное, все это вызывало у Грина досаду. Раньше он был нетерпим в своем отрицании действительности, сейчас он был нетерпим в своей требовательности к людям, создавшим новое общество.
Итак, весной 1921 года Грин женится на 26-летней вдове, медсестре Нине Николаевне Мироновой. Они познакомились еще в начале 1918 года, когда Нина работала в газете «Петроградское эхо». Её первый муж погиб на войне. Новая встреча произошла в январе 1921 года. Нина отчаянно нуждалась и продавала вещи. Через месяц он сделал ей предложение. В течение отведенных Грину судьбой одиннадцати последующих лет они не расставались, и оба считали свою встречу подарком судьбы. Супруги сняли комнату на Пантелеймоновской улице, перевезли туда свой скудный багаж: связку рукописей, немного одежды, фотографию отца Грина и неизменный портрет Веры Павловны – первой жены Грина.
Сначала Грина почти не печатали, но с началом НЭПа появились частные издательства, и ему удалось опубликовать новый сборник «Белый огонь». В начале 1920-х Грин решился приступить к своему первому роману, который назвал «Блистающий мир». Главный герой этого сложного символического произведения – летающий сверхчеловек Друд, убеждающий людей выбрать вместо ценностей «мира сего» высшие ценности Блистающего мира. В 1924 году роман был напечатан в Ленинграде. На гонорары Грин устроил пир, съездил с Ниной в свой любимый Крым и купил квартиру в Ленинграде, но прожил в ней недолго. Вскоре квартиру продал и переехал в Феодосию. Инициатором переезда была Нина, которая хотела спасти Грина от пьяных кутежей. Осенью 1924 года Грин купил квартиру на Галерейной улице, дом №10. Сейчас в Феодосии в этом дома открыт музей Александра Грина.
В Феодосии Грин написал роман «Золотая цепь». Осенью 1926 года закончил главный своей шедевр – роман «Бегущая по волнам», над которым работал полтора года. В этом романе соединились лучшие черты таланта писателя: глубокая мистическая идея о потребности в мечте и воплощение мечты, увлекательный романтический сюжет. Два года автор пытался опубликовать роман в советских издательствах, и лишь в 1928 году книга увидела свет. Грин грустно отмечал: «Эпоха мчится мимо. Я не нужен ей – такой, какой я есть. А другим я быть не могу. И не хочу». «Пусть за всё моё писательство обо мне ничего не говорили как о человеке, не лизавшим пятки современности, никакой и никогда, но я сам себе цену знаю».
Забвенье – печальный, обманчивый звук,
Понятный лишь только могиле;
Ни радости прошлой, ни счастья, ни мук
Предать мы забвенью не в силе.
Что в душу запало – останется в ней:
Ни моря нет глубже, не бездны темней.
Потом началась тяжба с издательством, которое было намерено издать 15-томное собрание сочинений Грина. Вышло только восемь, после чего частного издателя Л.В.Вольфсона арестовало ГПУ, у Грина опять стали повторяться запои. В конце концов семье Грина удалось выиграть процесс, отсудив у издательства семь тысяч рублей. Квартиру в Феодосии пришлось продать. В 1930 году Гриневские переехали в город Старый Крым, где жизнь была значительно дешевле. С 1930 года советская цензура, с мотивировкой «вы не сливаетесь с эпохой», запретила переиздание произведений Грина, ввела ограничение на новые книги: по одной в год. И Грин, и Нина отчаянно голодали и часто болели. Роман «Недотрога», начатый Грином в это время, так и не был закончен, хотя некоторые критики считают его лучшим в творчестве писателя. Летом Грин съездил в Москву, по возвращении устало сказал Нине: «Амба нам. Печатать больше не будут». В своих воспоминаниях Нина Николаевна этот период охарактеризовала одной фразой: «Тогда он стал умирать».
В своем письме Калицкой (первой жене Грина – Вере Павловне Абрамовой) Нина Николаевна пишет «8 июля, в 6 ч. 30 мин. вечера умер Саша, милая Вера Павловна! Агония длилась сутки. Умер очень тихо – отошел. Я все время держала его за руку и гладила по голове, чтобы ему было легче. Утром впрыснула морфий, чтобы хотя бы и без сознания, но не было у него болей. Он сразу перестал стонать и только тяжело дышал. В гробу лежал с блаженно-тихим спящим лицом, все удивлялись…» Писатель скончался от туберкулеза. Из дома творчества, который располагался неподалеку, никто не пришел проводить его в последний путь. Его произведения после смерти стали печататься все реже и реже. Возвращение к читателю произошло лишь в 1956 году. Пик читательской популярности Грина пришелся на период хрущевской ««оттепели». «Когда дни начинают пылиться и краски блекнуть, я беру Грина. Я раскрываю его на любой странице. Так весной протирают окна в доме. Все становится светлым, ярким, все снова таинственно волнует, как в детстве», – эти слова Даниила Гранина оживляют для нас память об Александре Грине, замечательном русском писателе.
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 1
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 2
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 3
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 4
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 5
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 6
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 7
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 8
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 9
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 10
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 11
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 12
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 13
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 14
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 15
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 16
Открываем Грина – 17
Николай Шкаредный, продолжение следует.
