Дом
– Печь у нас угодница, – похвалила Анна Павловна. – Кто в нашем дому ни ночевал, все на печь просились: и первый секретарь райкома партии, и участковый уполномоченный Мамонтов, лектор какой. А куда командированных денешь, гостиниц в деревнях нет.
Я тоже не удержался от соблазна, забрался на просторную горячую лежанку. Из всего, что услышал я и увидел в Волгарице, сложилась у меня такая картина жизни Арбузовых.
Большая была деревня Волгарица. Народ бойкий, бывалый. Школа начальная на сто двадцать учеников. Со всей округи и хуторов, из Нижней, Средней, Верхней Плоски тянулись ребятишки.
Петя Арбузов, высокий, жилистый, заядлый на все вырос, был в Нижней Плоске заводилой. Бежит по деревне, кричит: «Айда, ребята, усачей ловить!» Это значит, на речку Плоску. Или серу колупать – смолу с пихты или сосны соскребать. Разжуешь ее – хоть горько, но приятно. Потом этакая жвачка получается. Есть не хочется. Лакомства-то немного перепадало ему. Вот Мишке Хороброву, пожалуй, слаще жилось. Сметанником его звали. В одном классе все трое они учились: Петька, Мишка и Аннушка. Мишка уже со второго урока канючить начинал, просился домой, к мамке. Махонький, нежненький он был.
В первый год войны по четыре класса закончили – и по своим деревням. Многие работы тогда на них, на подростках держались: пахать, боронить, траву косить, в извоз ездить, в кузнице работать.
Бывало, и надрывались. «Править животы» ходили чаще всего к тетке Марфиде. У нее интересная жизнь получилась. Пожалуй, самым памятным событием доколхозной деревни было то, что вернулась она в Волгарицу на житье из монастыря. Его в Вятке закрыли. Пришла в лаптях, пешком да с котомкой, монахиня Марфида Арсентьевна с подружкой Настасьей, домик купили. Богу молились наедине, а работали со всеми вместе. Особенно в колхозе старались. Безотказно выходили. Привычка трудовая была. В монастыре Марфида кузнецом считалась. Вот и тут – посмотрит, как Петька мучается с молотом, и подскажет? Эдак шкворень-то положи да молот-то полегче возьми. Знала, сидящие на травяном хлебе кузнецы вовсе выходят из сил. Ну, и живот поправит.
У разных людей многим другим ремеслам учился Петр. У одного соседа перенял такие лапти плести, чтоб не промокали, у другого шерсть для валенок бить струной из бараньих кишок. В общем, как впрягся в работу, так из упряжки этой и не выходил. В 1943 году, четырнадцати лет от роду, уже был членом правления колхоза, в 1946-м молодому кузнецу вручили медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг».
Вот тогда ему и пришлось расстаться с родными местами. Взяли в школу ФЭ/О, направили в Нижний Тагил. Здесь он выбрал самую близкую к деревне специальность – плотника. И дома ставил, и столярку готовил – одним словом, плотницкое дело до тонкостей постиг.
Может, и осел бы там, на Урале, если бы не снились ночами Нижняя Плоска да Волгарица. Тосковал. Терпенья вовсе не стало. И при первой же возможности махнул домой. Все здесь казалось лучше, хотя по-прежнему было голодновато.
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 1
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 2
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 3
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 4
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 5
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 6
Продолжение следует…
