На этот вопрос попытается ответить в своем новом исследовании по истории моломской земли писатель-краевед Николай Шкаредный.
«Было это в далеком 1966 году, – писал в «Опаринской сороке» 11 февраля 2011 года в сообщении «Как я нашел икону» В.А.Графов, – когда я приехал на первые курсантские каникулы к родителям, проживающим в деревне Березовке Моломского сельсовета. По каким-то причинам оказался в Опарино. Предстоял пеший обратный путь, так как осень, бездорожье, техники – никакой… Но тут неожиданно встретил Петра Алексеевича Куракова, проживавшего в поселке Плотбище и работающего там начальником лесопункта. Он мне предложил до Дуванного доехать попутно на почтовой машине, а затем на его моторной лодке по реке Моломе до места.
Примерно в полдень мы выехали, пересели в лодку и поплыли вверх по течению, надеясь к вечеру добраться до дома. Но через некоторое время началась одна повторяющаяся неполадка: стал ломаться шплинт… Не помню, сколько раз ставили новые шплинты, но и они закончились. Что делать? Причалили в последний раз напротив бывшей деревни Кустовки, к тому времени уже обезлюдевшей. От реки до домов примерно с километр, и я побежал набрать гвоздей. Вскоре я их набрал от старого забора. Поднимаю голову – что такое? Какое-то привидение, что ли (уже стало темнеть)? Подхожу поближе и вижу икону, всю исцарапанную, высотой около метра. Я еще тогда не знал, что икона в христианской традиции – это святыня. Но воспитание, привитое бабушкой, мамой, что икона служит для того, чтобы людей перед ней молились, мгновенно меня подвигло к тому, что она не должна быть брошенной».
Об иконе «Умиление» Василий Александрович рассказал достаточно подробно в своих публикациях в «Опаринской сороке». Мне остается только добавить, что это была келейная икона преподобного Серафима Саровского. Елеем от лампады, горящей перед этой святой иконой, святой помазывал больных, которые получали исцеление. Видимо, поэтому подвижник назвал икону «Умиление» – «Всех радостей Радость». Перед ней в молитве он и скончался 2 января 1833 года.
Копию этой иконы в 2008 году после службы в молельном доме мне вручил настоятель Опаринского прихода протоиерей Виктор Конев. Так он оценил мой труд по созданию книги «Храм добра». Теперь она в моем домашнем иконостасе занимает почетное место рядом с преподобными Лонгином Коряжемским и Леонидом Устьнедумским. К сказанному выше следует добавить, что келейная икона преподобного Серафима Саровского написана поясной, а икона «Умиление», которую нашел на Моломе В.А.Графов, выполнена в полный рост, что само по себе большая редкость. Сегодня эта икона – достояние Опаринской Александро-Невской церкви. На публикуемой здесь иконе преподобный Серафим Саровский молится перед своей келейной иконой «Умиление».
Конечно, рассказ об опаринской находке-иконе В.А.Графова не окончен. Но сегодня нас интересует другой вопрос: «Откуда ты, Кустовка?»
До наших дней, дошедшие издревле,
Они глядят на бесконечный век.
Куда б не шел – везде лежат деревни,
Неслышно примостившись, возле рек.
Интересует, хотя бы потому, что многие деревни моломской округи, как, впрочем, и других вятских вотчин, поименованы дважды: имеют служебное, документально заверенное, государственное имя и имя народное, которое передается из поколения в поколение и часто становится не синонимом официального названия населенного пункта, а главным для людей. И сегодня многие старожилы, как, например ветеран педагогического труда Нина Васильевна Русанова, с которой мы еще встретимся по ходу нашего повествования, поведала мне, что родились в Малом Кошелево. А в официальных документах Лузянского сельского поселения эта деревня значится как Малое Лукинское.
Люблю деревню Стрельскую. С интересом читаю историческую справку: «Об образовании нашей деревни нет точных данных. Но, согласно воспоминаниям старожилов, где-то в конце 18 века на берегу Моломы (это место называлось «У лип») поселилась семья Котельниковых с домохозяйкой Маланьей – откуда и пошло название Маланичи». Должен внести уточнение: народное название деревни Стрельской – Маланницы. В этом вы убедитесь, познакомившись в конце этой публикации со старыми и новыми названиями населенных пунктов Опаринского района, которые нам любезно предоставила заведующая архивом Ольга Дмитриевна Арбузова. Все это побудило меня провести исследование, поставив во главу угла неведомую мне Кусотовку.
В сведениях переписи 1926 года такой деревни в Моломском сельсовете не показано. На подробной карте этого региона 1928 года деревня Кустовка как таковая тоже отсутствует. Так была ли вообще на моломской земле такая деревня, а если была, то почему, от чего или от кого она приобрела такое название? В исторической справке Моломского сельского Совета записано: «На территории жили переселенцы из Эстонии и Латвии. Появились сельскохозяйственные машины, инвентарь. Когда была уничтожена чернополосица (здесь, видимо, предполагалось написать: черезполосица, – Н.Ш.), появилась возможность работать по-новому. Коллективизация полностью закончилась в 1935 году. Были образованы колхозы: «Объединенный труд» в дер. Вновь-Поставленной, «Кустовка» в Кустовке, «Октябрь» в Нижней Волманге…» И еще названы деревни Наумово, Холоватка, Борки, Березовка, Трубишник, Молебенская, Пахарь.
Согласно этого документа, деревня Кустовка, действительно, была. Моломский сельский Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов образован в 1924 году. К сожалению, в фондовом каталоге не перечислены деревни, починки и хутора, которые вошли в его состав. «По данным переписи 1926 года в сельсовете проживало 1737 жителя, хозяйств было 358, из них русских – 185, эстонцев – 104. Населенных пунктов – 213, из них только 4 деревни: Вновь Поставленная, Нижняя Волманга, Заосиновка, Кресты и 3 починка: Веселая Грива, Синицкий сельсовет и Синицкий починок, остальные 206 – хутора». Ответа на вопрос: почему починок именуется «Синицкий сельсовет»? – я не нашел, а название Кустовка мы находим по документам только в 1950 году, когда из Шабурского сельсовета в Моломский сельсовет была передана деревня Избновская (поч. Кустовка) – колхоз «Заря». Решением Кировского облисполкома №529 от 02.09.1961 года в Моломском сельсовете сняты с регистрационного учета Каменка, Синицкий, Фоминский. Старожилы, наверное, еще помнят, где находились эти вымершие поселения.
А мы подходим к еще одной интересующей нас дате. В 1961 году поселку при бывшей Моломской машинно-тракторной станции (бывшая деревня Кресты) Моломского сельсовета (тогда) Мурашинского района присвоено наименование – МОЛОМА (решение Кировского облисполкома №247 от 21.04.1961 г., – Н.Ш.). А теперь уточнение по Избновской-Кустовке. Решением Кировского облисполкома №618 от 17.10.1961 года сняты с регистрационного учета – Избновская, Пехтерева, Россохи, Спасский. О починке Пехтерева и деревне Россохи ничего не слышал. Россохи. Предполагаю, что поселение, как и моломские Кресты, стояла на разветвлении дорог. Вообще-то у этого слова много пояснений – от сохи до сухого дерева. Поэтому могу сказать одно: выбирай на вкус. А вот починок Спасский на Верхней Волманге, видимо, как и Спасский починок на Верхней Моломе, принял свое имя от иконы Спаса Нерукотворного, во имя которой здесь была поставлена часовня. Не о ней ли пишет в своих воспоминаниях «Фрагменты жизни» уроженец этих мест Михаил Алексеевич Верещагин: «Километрах двух от В.- Волманги была церковь, деревянная, построенная перед Первой мировой войной. Перед Отечественной в ней располагалась неполная средняя школа, которую я закончил в 1942 году».
Приведу еще один фрагмент из воспоминаний М.А.Верещагина: «Заканчивается учеба в 4-м классе и приятная новость: школа пополняется 5-м классом. В нашем сельсовете открывается неполная средняя школа – ШКМ – школа колхозной молодежи. В школу переоборудовали церковное здание, отдельно стоящее в 1,5 километрах от В.- Волманги. Рядом кладбище: неухоженное, часть могил с крестами, некоторые обозначены лишь холмиками».
Вот так же сегодня многие моломские починки и деревни обозначены лишь холмиками. Сужу об этом после похода в 2004 году по Кузюгским деревням. В бывшем селе Кузюг мы с большим трудом отыскали каменный фундамент бывшей Александро-Невской церкви. В 1955 году при лесопромышленном комбинате Моломского сельсовета зарегистрирован населенный пункт – Каска, немного позднее – поселок лесозаготовителей и сплавщиков – Плотбище, который упоминает в своем сообщении Василий Александрович Графов. К началу XXI века исчезли и эти советские новоселы. Теперь они живут лишь в воспоминаниях да в дневниковых записях краеведов.
Николай Шкаредный, продолжение следует…
Действительно, неподалеку от деревни Большой Лукинской находилась деревня Малое Кошелево.
В 1969 году студенческий строительный отряд Кировского политехнического института занимался электрификацией сельского хозяйства.Это было в июле-августе Жили мы в школе деревни Большая Лукинская.(об этом я написал родителям в Опарино).Мы ставили столбы, тянули провода, монтировали трансформаторную подстанцию.
Однажды вечером, после работы, возле школы ко мне подходит незнакомая женщина и говорит:”Здравствуйте, я ваша тетя!”
Так я познакомился с родственниками, которые проживали в Малом Кошелеве.И самое главное- я узнал, что здесь родились мой дед, моя бабушка, моя мама, ее братья и сестры.Они переехали в Опарино в 1933 году.
Моя бабушка Гребенева Анастасия Даниловна уроженка починка Черемуховский, была отправлена с детьми как спецпереселенцы в феврале 1945 в г.Выборг, а дедушка Гребенев Михаил Симонович уроженец починка Избновский, он же Кустовка, он же Избной Лог, пропал в 1942 г. без вести.
А у меня место рождения записано: д.Борки, хотя сколько себя помню,до переезда в Пинюг,мы жили в п.Каска, где отец сначала служил срочную, потом сверхсрочную, а потом работал сначала на тракторе, а потом на пилораме.В Пинюг переехали,когда я учился уже в 4 классе. А родился в 1956.