Вернемся к истории деревни Животово. В 1915 году в Животово Целяковской волости Устюжского уезда на средства прихожан построена деревянная крестообразная церковь во имя Всемилостивого Спасителя. Напомним, в какое время это произошло. 19 июля 1914 года Германия объявила России войну, началась Первая мировая. 30 июля в Российской империи была объявлена всеобщая мобилизация. Февраль 1915 года – Карпатское сражение. Русской армии удалось потеснить австрийцев и перевалить через горы. 1-я армия принудила сдаться гарнизон крепости Перемышль. В плен взято 120000 человек, захвачено свыше 900 орудий. Возведением дома Божиего жители деревни Животово ознаменовали эти победоносные события и выразили свою веру в Царя и Отечество и свою надежду на скорую победу, тем самым подержав Манифест императора Николая II:
«Ныне предстоит уже не заступиться только за несправедливо обиженную родственную НАМ страну, но оградить честь, достоинство, целостность России и положение её среди Великих Держав. МЫ непоколебимо верим, что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанут все верные НАШИ подданные. В грозный час испытаний да будут забыты внутренние распри. Да укрепится ещё теснее единение ЦАРЯ с ЕГО народом и да отразит Россия… дерзкий натиск врага. С глубокой верой в правоту НАШЕГО дела и смиренным упованием на Всемогущий Промысел. 21 июля 1914 г.». Русское крестьянство поддержало этот Всевысочайший документ отправкой на фронт своих мужей и сыновей, самоотверженным трудом в деревне за себя и за ушедшего защищать Царя и Отечество парня. И труд этот был поистине ударным! Если в 1913 году в России было произведено 2783712,8 тыс. пудов хлеба, то в 1914 – 2788184,2, а в 1915 уже 2935393,8 тысяч пудов.
Выбор святого, именем которого освящен храм в Животово, тоже был определен происходящими событиями. В русской православной традиции было много примеров, когда для того, чтобы отвести мор людей строились церкви во имя образа Спаса Нерукотворного. Эта традиция имеет глубинные корни. В летописце священника великоустюжского Преображенского собора Вологдина сказано: «С 1447 года, по случаю свирепствовавшей в городе Устюге моровой язвы на людей и скот, по обещанию устюжских граждан, писанием изображения Нерукотворный Спасителя Образ; по обшествии с оным в крестном хождении круг города, и при усердных их в среды и пятки молебствиях Всемилостивому Спасу, язва прекратилась. Нерукотворный Спасителя Образ поставлен был над градскими вратами того места, куда первоначально древнейшие Устюжане переселились с Гледена». Второе известие из древнего Сольвычегодска: «1571 г. Великое моровое поветрие, начавшееся 8 июля. По обещанию граждан основан храм деревянный во имя Всемилостивого Спаса Нерукотворного. Храм совершен и освящен однодневно, то есть в один день – 16 день августа и Божиим милосердием моровое поветрие стало ослабевать и в Ноябрь совершенно прекратилось».
Так поступили и животовские прихожане. Им очень хотелось остановить кровавую бойную, в которой они могли потерять своих родных и близких. Война требовала не только людских, продовольственных, но и материальных ресурсов. Поэтому было решено строить церковь скромно: одноэтажной и не каменной, а деревянной, используя местный материал – лес. Церковь построили, но из-за отсутствия средств иконостас не был устроен. В 1916 году прихожане получили разрешение на сбор денег на эти цели в Вятской, Ярославской, Пермской и Костромской епархиях и нашли финансовую поддержку на это благое дело. Этот пример прямое свидетельство того, что храмы на Руси строились всем миром. И это в то время, когда в стране назревала революция. Следует помнить, что в истории каждой церкви есть две основные даты – дата начала строительства и дата освящения. По этой причине в некоторых краеведческих исследованиях блуждает путаница, когда год строительства выдается за год освящения и, наоборот, год освящения фиксируется как год начала строительства.
Этот факт можно проследить и на примере Животовской церкви во имя Всемилостивого Спасителя. Вот как комментирует его сотрудник Лальского краеведческого музея Юлия Феликсовна Страздынь: «История церкви намного старше 1915 года. В 1722 году она упоминается как Животовская Спасская часовня, а о времени её постройки уже и тогда «старожилы не упомнят». В 1722-м году она была разобрана и упразднена по высочайшему повелению, а в 1730 г. восстановлена снова тщанием жителей деревни, с прежним названием. В конце XIX века встал вопрос о её преобразовании в церковь. Но реально это было сделано только в 1907 году. Эти храмовые перемены в Животово непосредственно связаны с общей русской историей. В 1722 году последовал Указ, которым было велено упразднить находящиеся в деревнях каменные и деревянные часовни, а имеющееся имущество, иконы и утварь передать в приходские церкви. 15 июля 1727 года указ о закрытии часовен был отменен, велено: «упраздненыя часовни гдъ пожелаютъ с разрышения Архiереевъ возобновлятъ и взятыя изъ нихъ иконы и имущество отдать обратно».
К сожалению, смещение дат строительства и освящения имеет место и в хронологии некоторых других церквей и часовен Лузского района. Об этом мы поговорим позже, а сейчас вернемся в деревню Животово. Спасская церковь, построенная в 1915 году, из-за отсутствия иконостаса не была освящена. В 1916 году был разрешен сбор средств на эти цели. С учетом, что иконостас надо было изготовить и заполнить иконами, освящение Спасской церкви в Животово состоялось никак не ранее начала революционного 1917 года. Деревню, как и все русское крестьянство, всколыхнула Февральская революция. Но Православная Церковь, даже потерпев раскол, продолжала жить по своим устоявшимся законам. Жители Животово с Богом и Верой завершили свое святое дело. А по стране уже шло наступление на православие. Краевед Н.М.Токмаков называет имя одного из священников Животовской Спасской церкви Сергея Пуртова, который в 1932 году был арестован. Это и стало предлогом для закрытия храма – с церкви сняли крест, убрали купол. В 1955 году, как пишет В.Нечаев, над основным зданием надстроили второй этаж. В этом здании до 1977 года размещалась семилетняя – восьмилетняя школа. Он же утверждает, что церковную колокольню разобрали и из неё возвели пристрой к Русиновской школе. Сегодня храм имеет полуразрушенный, неприглядный вид. Когда-то он был центром деревни, центром прихода, гордостью и славой людской…
Не правда ли – название деревни Животово вызывает некоторое недоумение, потому что, в первую очередь, ассоциируется с частью тела, заключающей органы пищеварения. Напоминание об этом находим в «Житии» огненного протопопа Аввакума (Автограф 25): «ноги и живот синь». Если бы у тех, кто поставил на этом месте первые дома, «ноги и живот был синь», то мы никогда бы ничего не узнали о деревне Животово. Сотрудник Лальского краеведческого музея Юлия Феликсовна Страздынь высказала гипотезу: «Вероятно первым владельцем деревенских земель был некто по фамилии Животов, а скорее – по прозвищу Живот (фамилии у крестьян в 16 веке, тем более раньше, встречались далеко не всегда, а вот прозвища были обычны). Окончание «О» в названии деревень мало о чем говорит. Тут вопрос не топонимики, а лингвистики, закономерности образования окончаний слов в русском языке. Единственное что тут можно добавить: в старину подобные названия кончались на «А»: Исаково – Исакова, Мишутино – Мишутина, Животово – Животова. Но это можно считать разночтением».
А если рассмотреть иное толкование в названии деревни Животово – не от живота, не от фамилии и прозвища, а от церковно-славянского слова «живот», то есть жизнь? Звучит жизнеутверждающе и призывно! Или от древнерусского слова «живот», в котором оно рассматривается, как имущество и богатство. Нам кажется, эта форма и привлекательнее, и убедительнее, потому что слово «живот» в таком понимании и писалось в государевых бумагах.. Назовем одну из них – Уставную губную грамоту от 4 апреля 1540 года «от великого князя Ивана Васильевича всея Руси в Устюжский уезд в Ротмерово, на Лузу, и на Лалу, и в Онтропьеву слободу. Били ести челом нам о том, что у вас во всех ваших волостех многие села и деревни розбойники розбивают и ЖИВОТЫ (животы, то есть имущество, – Н.Ш.) ваши грабят, села и деревни жгут и на дорогах многих людей грабят…». Отсюда делаем вывод: деревня Животово приобрела свое имя от слова богатство, то есть Богатая деревня, а не деревня, мучающаяся животом, как подсказал нам один местный острослов. Первые поселенцы Животово в согласии с традициями древнерусского языка заложили в название деревни простые человеческие понятия – жизнь, имущество, богатство. Отсюда и слово «животный» – значит жизненный.
Деревня росла и крепла их заботами и трудами. Не случайно среди деревенских династий были именитые селяне Трудоношены, Работинские, то есть люди, которые не просто уважали труд, но возвеличивали его своей работой, что и запечатлели их фамилии. В 20-е годы в деревне было 17 дворов и 99 жителей. В годы коллективизации в Животово был организован колхоз имени Ворошилова, в годы перестройки – колхоз «Русиновский», от речки Русанихи. На берегу реки Лалы работала промартель, делавшая такие необходимые в крестьянском обиходе телеги и сани. Как видим, работали жители деревни не числом, а умением. В годы Великой Отечественной войны в Животово работали маслозавод и мельница, сапожная и швейная мастерские, салотопка и пимокатка. В 1967 году деревня разрослась до 37 хозяйств, в ней жило 134 человека. В 1986 здесь стояло 67 домов, а число жителей возросло до 180, в 2001 – 81 хозяйство и 241 житель.
Обращает на себя внимание тот факт, что названия деревень, окружавших Животово, как и сама представляемая нами деревня, имеют общее окончание на «О». Вспомнилось прошлое, как в одной из деревень Опаринского района Кировской области на вечёрке впервые услышал напевное: «посидим – поокаем». А тут не на вечёрке, тут наяву, что не населенный пункт, то сплошное «О»: Русиново, Исаково, Работино, Зубово, Борисово, Сметанино. Эти названия легко объяснимы, больше частью они именные, рождены от фамилии первопоселенца. А вот Стойлово и Ругайлово – несколько смущают. Стойлово, возможно от того, что уже в те далекие времена селяне практиковали стойловое содержание скота, чтобы быстрее вес набирали? А как быть с Ругайловым? Руга – сбор съестных припасов с крестьян священником; плата пастуху и церковному причту, земельные угодья духовенства. Как мы видим, все непосредственно связано с землей и приходским храмом, а не с руганью. Можно, конечно, этой деревне дать и другое толкование: руга – холщевая, вообще бедная одежда. Вероятно, это слово связано с церковно-славянским словом «ругать» за плохую одежду, то есть за плохой вид человека и деревни в целом. Нам кажется, что более реально первое утверждение.
Дорогой православия. Путевые заметки. Часть 1
Дорогой православия. Путевые заметки. Часть 2
Дорогой православия. Путевые заметки. Часть 3
Дорогой православия. Путевые заметки. Часть 4
Дорогой православия. Путевые заметки. Часть 5
Дорогой православия. Путевые заметки. Часть 6
Дорогой православия. Путевые заметки. Часть 7
Николай Шкаредный.
Член Международной ассоциации писателей.
Коряжма – Луза.
Продолжение следует…
