За годы учебы Анатолия в сельхозинституте в его родной Нижней Волманге произошло много изменений. В 1961 году перевели из Нижней Волманги на Кресты школу, почту, туда же переселились правление сельпо и лесничество. И даже деревню Кресты переименовали в село Молома, которое и стало центром Моломского сельского Совета. Осиротела деревня, а он все равно её выбрал, потому что для него Нижняя Волманга была и осталась своей навсегда.
А рядом один за другим уходили в небытие населенные пункты: Каменка, Синицкий, Фоминский, Избновская, Пехтеревка, Верхний Спасский. Начался явный слом деревни. Время подтвердило, что этот процесс необратим. Мог ли подумать отец Анатолия Суровцева – Иван Тимофеевич, что и Нижняя Волманга попадет в разряд неперспективных, начнут одно за другим гаснуть окна деревенских изб. А сегодня в деревне осталось только три жилых дома, объединенных одной фамилией Бабкины: мать Мария Николаевна, ее сын Василий Вениаминович и дочь Елена Вениаминовна.
В 1964-м, когда молодая семья Суровцевых объявилась на Моломе, исчезла с карты еще одна деревня – Борки. Мать Анатолия Ивановича – Пелагея Андриановна по этому поводу только руками развела: «Про свой дом иди спрашивать к соседу, про свою деревню – в чужую. Отрезанный ломоть к краюхе не приставишь. Были Борки, да вести горьки. Не одни Борки осиротели. А наша Волманга, слава Богу, живет, если люди новые дома ставят. Может, эта грустная весть нас не коснется».
«Да, что ты запричитала, мать, – одернул жена Иван Тимофеевич. – Чего зря слезы лить, людям хочется поближе к центру жить, вот и переезжают на новое место. Это у нас Молома под боком, а у них? Вот и пораскинь: что к чему. Теперь за село по-настоящему возьмутся».
Да так оно и было. 7 декабря 1962 года постановлением VI пленума Кировского областного комитета КПСС был создан Кировский сельский областной комитет партии. На основании его решений было образовано пятнадцать партийных комитетов производственных колхозно-совхозных управлений и парткомов. В такие двери и постучались молодые специалисты Суровцевы в Мурашах, так как в те годы Опаринкого района как такового не было.
«Могли бы, конечно, и прямо в колхоз ехать, – вспоминает первые самостоятельные после учебы в институте шаги Анатолий Иванович, – но тогда бы мы лишились подъемных. Важно было, чтобы партком дал направление: ему для отчета, а нам – для получения подъемных. Конечно, те подъемные был невелики – месячный оклад, но для нас и он был важен. Не хотелось начинать новую жизнь с того, чтобы кормиться с отцовского стола. Вот так и объявились как бы вполне самостоятельными людьми в Нижней Волманге. Председателем колхоза тогда был выходец из переселенцев с Балтики Прииди Осипович Кириланд. Вырос он на отцовском хуторе, окреп в колхозе, воевал на фронтах Великой Отечественной, за ратный труд награжден орденом Красной Звезды. Осталась у него и другая «память» о войне – неутихающая головная боль. Брат Эльмар Осипович после войны уехал в Эстонию на историческую родину, неоднократно звал брата. Но мысли о переезде у Прииди Осиповича никогда не возникало. Это был прямой, открытый и честный человек. Настоящий мужик!»
Помню, когда в августе 2008 года собирался в поездку в Молому, известный опаринский журналист Владимир Борисович Лысов, познакомил меня с летописью семьи эстонских переселенцев Кириланд, в которой ведущее место было отведено Прииди Осиповичу. В течение трех десятилетий он возглавлял колхоз «Интернационал». Избрали председателем колхоза «Красный Октябрь». Он считался одним из лучших колхозных организаторов области – не случайно Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1958 года П.О.Кириланд награжден орденом Трудового Красного Знамени. Колхозники знали, если Кириланд сказал, слово сдержит. Все помнили его новостройку – гидроэлектростанцию на реке Верлюг. А ферма или хозяйственный двор – не электростанция, ставится на суше. Прииди Осипович любил повторять: это не я, это люди. Называл имена колхозников, которые давно и с душой отдают себя земле. Причем эстонские фамилии, соединенные с русскими, латышскими, белорусскими, украинскими, звучали гордо и значимо. Никогда не делил людей по национальному признаку – ценил исключительно радение к делу.
«Прииди Осипович был высок ростом, жилист, широк в плечах, – рисует портрет бывшего председателя Кириланда Анатолий Иванович. – Несуетлив и немногословен. Пожал нам с Галиной руки и произнес: «Приступайте!» Так началась наша колхозная жизнь. Сначала мы жили в доме отца, потом, когда появилось пополнение, приглядели дом неподалеку, через четыре двора. Завели, как и положено в деревне, корову, поросенка, потом нам выделили общественную лошадь: бригады разбросаны, пешком не находишься. Отец, бывало, шутил: «Вам-то, робята, что, вы ушли от налогов».
Действительно, в 1960 году отменили госпоставки, работать и жить в деревне стало легче. До этого был установлен налог: 250 литров молока с дойной коровы, 40 килограммов мяса, 75 яиц. Платили налог за корову 1580 рублей, за поросенка 360 рублей, сельхозналог с 25 соток – 220 рублей в год. И это при средней заработной плате 250 рублей. Все пережили наши старики. У нас на глазах колхоз строился. Появился комплекс на 400 голов крупного рогатого скота, телятник, теплая стоянка для автомобилей и тракторов. Поставили жилые дома в Моломе и назвали поселок Новый.. В одном из них справила новоселье наша семья».
Жизнь – как пьеса: не то важно, длинна ли она, а то, хорошо ли сыграна. Помните эту крылатую фразу самого интеллигентного юмориста советской сцены Аркадия Райкина? Кстати, согласно астрологии, год свиньи – был его «именным» годом. И первую главную роль в Ленинградском театре рабочей молодежи, после окончания института в 1935 году, Аркадий Исаакович сыграл в спектакле «Глубокая провинция». Это был первый опыт поэта Михаила Светлова в драматургии. Пьеса посвящена преображению нашего сельского хозяйства на новых коллективных началах. Её герои – работники наших колхозов и совхозов, на плечи которых легли новые и необычайно трудные задачи. Молодой актер Аркадий Райкин играл в этом спектакле главную роль – роль председателя колхоза Керекеша. Сколько общего в жизни и в характерах этих людей: Керекеш – венгр, Кириланд – эстонец. Оба прошли через коллективизацию, оба председатели колхозов. Поэтому, когда через многие десятки лет я услышал со сцены Дворца культуры имени Горького в Ленинграде знаменитую фразу Аркадия Райкина: «Что ты, родная, у колхозе?! У колхозе работать надо!», понял, как за эти годы изменилась наша жизнь. Одной фразой Райкин показал и ударный труд колхозников, и современное отношение к этому труду.
Николай Шкаредный, член Международной ассоциации писателей.
Продолжение следует…
“Суровцевы и другие” – часть I
“Суровцевы и другие” – часть II
“Суровцевы и другие” – часть III
“Суровцевы и другие” – часть IV
“Суровцевы и другие” – часть V
