Признают ли «детей войны»?

Хочу вернуться к материалу, который назывался «Сурового времени дети» и был опубликован в «Опаринской сороке» 28 января 2011 года. Он – о поколении, не попавшем на фронт в годы войны потому, что даже к ее окончанию не достигло призывного возраста. Зато в 12-16 лет эти подростки работали наравне со взрослыми и впоследствии отмечены званием тружеников тыла.

А следующие за ними братья и сестры, которым в войну было до 10 лет, наградами и званиями не отмеченные, пережили и испытали ничуть не меньше. Можно сказать, что детства как такового у них не было – его отняла война. По мере сил они помогали взрослым, выполняя посильную работу. Но никаких социальных льгот им не положено.

Из воспоминаний Федора Ивановича Коврижных:

«В 1942 году я закончил 4 класса и больше в школу не ходил: нечего было есть и нечего надеть, а школа находилась за несколько километров. Сразу пошел работать – летом пас коров, зимой был помощником конюха на 9-м километре Маромицкой ветки.

Но мы, дети войны, выжили. Потому что верили в Победу и надеялись: если постараемся поработать, то жизнь непременно будет лучше!»

Антонина Петровна Михайлова:

«Война началась, когда мне было 6 лет. Отец ушел на фронт. На плечах мамы осталось шестеро детей: старшему 15, младшему 2 года.

Питались травой, которая росла на лугах. Этой же травой кормили наших братьев, работавших на колхозных полях с 4 утра до 12 ночи.

Крестьяне выращивали богатый хлеб, который полностью сдавали государству. А сами жили тем, что давала природа. Если женщина, идя с поля, выдернет гнездо картошки, чтобы накормить детей, ее могли посадить на полгода. Держали коров, но для себя не оставляли ни капли молока, все сдавали».

Из разговора с Антониной Петровной Копосовой:

«Работала в колхозе с восьми лет. Впоследствии, в 90-е годы, пыталась доказать сей факт. Но не смогла. Куда только ни обращалась – в администрацию Президента Российской Федерации, в областной департамент социальной защиты населения, в райсобес и в архивы. Ответы были стандартными: «Колхозный стаж по Кировской области подтверждается с 12 лет. Вам исполнилось 12 лет в 1947 году». «В соответствии с указанием Минсоцзащиты РФ от 26.03.1993 г. № I-28-У разрешено работу в колхозе в годы войны подтверждать свидетельскими показаниями с 12-летнего возраста. Стаж работы в колхозе с более раннего срока должен быть подтвержден документально».

Между тем хранит Антонина Прокопьевна письменные показания свидетелей: Марии Гавриловны Кокоулиной, Екатерины Ильиничны Бабкиной, Алевтины Емельяновны Яровиковой, Николая Григорьевича Козлова, Лидии Лазаревны Шумовской.

Вот что написала А. Е. Яровикова:
«Подтверждаю действительность работы Копосовой-Сисечкиной Антонины Прокопьевны в колхозе «Факел» (названия хозяйства часто менялись – ред.) — (1 Мая впоследствии) нарочным по доставке сведений по выполнению сельхозработ от бригадира бригады №1 дер. Мутница до конторы колхоза, которая находилась в бригаде №2 дер. Холоватка, расстояние 3 км, с марта 1943 по январь 1944 г. Сведения нужны были для сводного отчета в целом по колхозу в Опаринский район. Я в то время работала счетоводом данного колхоза и принимала отчеты от Копосовой-Сисечкиной А. П. Сведения во время войны колхозы в район передавали через 2-3 дня, иногда и ежедневно».

В годы войны Антонина Прокопьевна осталась сиротой. В 1941 году ее отец Сисечкин Прокопий Демьянович ушел на фронт. В августе 1942-го погиб в Смоленской области. Мать, Малания Гавриловна, после получения этого известия заболела, ослепла и в январе 1944 года умерла.

Антонину и ее сестру воспитывала тетка Степанида, у которой были и свои дети. Пенсию по утере кормильца на четверых (в семье остались нетрудоспособные дед и бабушка) назначила в 72 рубля. «А лапти стоили 100 рублей, — вспоминает Антонина Прокопьевна. – Случалось и сбирать, чтобы выжить. Гоню овечек – кто-то картошину вынесет, кто-то – хлеба кусок. Так и жили. Сена на корову тетке давали только на трудодни. А что она одна заработает? Вот и пришлось тоже идти в колхоз. Кому мои трудодни приписывали – не знаю, может, тетке, чтобы у нее побольше выходило.

Репрессированные, блокадники, труженики тыла, вдовы фронтовиков заслужили официальное признание, имеют льготы. А мы-то за что пострадали? Я же не одна такая. Досталось нам в войну по полной программе, хотя и были маленькие. До сих пор помню, как тетка кричит: «Тонька, вставай! Скотину выгонять пора! А под утро самый сон!».

Солдаты сражались с врагом. Люди, оставшиеся в тылу, работали, не считаясь со временем. А что делали дети? Трудились наравне со старшими. Много позже их назовут детьми военного времени. И те, кому в период 1941—1945 годов исполнилось 12 лет, будут отнесены к категории тружеников тыла.

Но как быть с теми, чья трудовая биография началась значительно раньше, в 9, 10, 11 лет? Скажете, такого не могло быть? Еще как могло! И таких примеров множество по нашему району. А сколько их по стране в целом?

Сегодня «детям войны» по 70-80 лет. У многих из них не вернулись с фронта отцы. Большинство имеет «букет» серьезных болезней, но не имеет льгот. Львиную долю невеликой пенсии приходится выкладывать за лекарства и дрова. «Дети войны», выросшие в голоде, холоде и сиротстве, нуждаются в помощи моральной и материальной. А они все ждут и надеются, когда же государство вспомнит об их детском вкладе в Победу.

И вот, кажется, лед тронулся. В Кировской области наконец-то задумались о статусе «детей войны». Случилось это в феврале нынешнего года. По аналогии с другими регионами, где подобный закон уже действует, к категории «дети войны» предлагается отнести лиц, которым на 3 сентября 1945 года не исполнилось 18 лет. Согласно данным органов социальной защиты населения Кировской области, к данной группе могут быть отнесены 104 735 жителей региона.

Многочисленные просьбы ветеранов не остались без внимания. «Сегодня правительство Кировской области совместно с депутатами Законодательного Собрания готовит закон, которым на региональном уровне будет закреплена категория «дети войны», – сообщил газете «Аргументы и факты и.о. губернатора области Игорь Васильев.

Проект закона в феврале был внесен на рассмотрение в первом чтении, и это только лишь первый шаг в поддержке «детей войны». Для этой категории будет предусмотрена социальная поддержка в виде внеочередного оказания первичной медико-санитарной помощи в плановой форме, а также внеочередного получения социальных услуг в областных государственных организациях социального обслуживания населения.

Официального подтверждения статуса «Дети войны» на федеральном уровне пока нет. Проект закона о том, чтобы присвоить этот статус гражданам, родившимся в 1928-1945 г.г., уже несколько лет рассматривается Государственной Думой. Нельзя ли поскорее? Многие просто могут не дожить до этого радостного дня. А ведь они в свое время так много сделали для своей страны!