Молния: поймать и удержать

Она, наверное, какая-то особенная, эта вологодская земля, коль так щедра на таланты. Кто не знает поэтов Николая Рубцова, Ольгу Фокину, Александра Яшина, прозаиков Василия Белова и Федора Абрамова?

Мы хотим познакомить вас еще с одной творческой личностью, для которой Вологодчина – отчий край. Это Николай Созонтович Алёшинцев.

Деревня Чернево Орловского сельсовета, Великоустюгский район… Если судить по адресу – глухомань, медвежий угол. Какие стихи, какая проза могут рождаться здесь? Да самые что ни на есть настоящие, насквозь пронизанные местным колоритом, впитавшие все своеобразие и красоту неспешной северной речи.

Первая книга Николая Алёшинцева «Час за закатом» вышла в Великом Устюге в 2005 году. А в 2006-м мы с ним познакомились в Подосиновце на празднике «Славяне Поюжья», где, помимо прочих гостей, собираются творческие люди из районов Кировской и Вологодской областей, расположенных по реке Юг.

С тех пор мы стараемся не терять друг друга из виду – в плане творческом.

Две следующие книги – солидные, объемные – вышли у Николая Созонтовича уже в Москве. Это «Устюгский вальс» и «Души отдохновение». Добротные издания, добротная и своеобразная проза, неожиданно нежные, окутанные неким романтическим флёром, стихи…

Запомнилось вот что: довелось слышать несколько выступлений Н. Алёшинцева. И всякий раз, когда он начинал читать стихи, зал требовал: «Эшафот»! Не потому, что жаждал крови поэта, а потому, что это одно из самых прекрасных стихотворений о любви, которые (на мой взгляд) когда-либо написал мужчина.

Опять всхожу на эшафот любви.
Ликуй, толпа! И камни, и проклятья
Бросай в меня. Не буду отвечать я,
Влюбленный, хоть собаками трави!
Рубите голову – а сердце не отдам.
Мы с милой этот путь благословили.
Зато, встречаясь, мы вино такое пили,
Какое никогда не снилось вам.
И зайчик солнечный на топоре дрожит…
Не бойся, маленький, я выпью эту чашу
И кровью сталь холодную окрашу,
Но сберегу любовь от зла и лжи.
Я улыбаюсь, слыша птичий гам.
Пусть путь земной и двух часов короче,
Зато у нас такие были ночи!
Рубите голову. Я сердце не отдам!

Обычная биография обычного человека. Родился в 1950 году в Великоустюгском районе. Закончил Великоустюгский сельскохозяйственный техникум. Всю свою энергию, знания и силы отдавал селу, родной земле – работал ли он егерем, управляющим отделением, председателем колхоза, директором совхоза. Последние годы перед пенсией занимал пост главы администрации сельского поселения Орловское.

Откуда же такое тонкое понимание человеческой натуры, природы, такая любовь ко всему сущему на Земле? Наверное, от редкого умения не только слушать, но и слышать, не только смотреть, но и видеть.

Вот что сам говорит он об истоках творчества:

«На мой взгляд, поэзия, проза, музыка, изобразительное искусство и все то, что вообще делается искусно – это пойманная молния. Божьей волей кому-то удается это сделать. Другой вопрос: сможет ли этот человек, объединив чувства, ум, трудолюбие и мужество, укротить небесную энергию до возможности понимания ее на Земле?

Вы спросите, почему «мужество»? Да потому, что оголить свое сердце и добровольно посадить себя на скамью подсудимых, где судей – миллионы, каждому ли дано?

Но делать это все-таки надо.

Сплав Божьего дара и вашей энергии обязательно будет кем-то понят, осветит чью-то душу. А это значит, что и в целом на Земле станет светлее. Наверное, именно для этого вам и дано удержать молнию.

Я желаю всем: крепче держите ее!

Пусть светит!»

В 2014 года Николай Созонтович Алёшинцев принят в члены Союза писателей России.

В жизни он руководствуется принципом, заложенным в словах Сергия Радонежского: «Не грех упасть под ударами судьбы, грех не подняться».

А силы и вдохновение черпает в с родных местах. Об этом – стихотворение «Рябиновый край»:

Мой рябиновый край распластался тайгой и полями.
По тропинке бежит листопада шальная метель.
Это осень идет, зажигая калину огнями,
Разгоняя усталость и летнюю темную прель.
Не могу без любви, не могу без печали и песен,
И осенний морозец я жадно вдыхаю в лесу.
Я боюсь, как бы в душу не вкралась коварная плесень,
Не убила бы песню, которую людям несу…

Будьте уверены: и плесень не заведется, и песня будет жить!

Николай Созонтович – мастер короткого рассказа и лирических зарисовок. С одной из них мы предлагаем читателям познакомиться.

Аллюр, три креста!..

На всю жизнь запомнилось. Выводит он из конюшни своенравную и непородистую лошадь с кличкой Рыжуха. Она, скосив глаза, рвёт из рук узду и недовольно всхрапывает.

Но памятны наказы конюха: главное при прыжке на спину этому рыжему зверю резко и беспощадно вздёрнуть его голову вверх, ибо не дай бог лошадь успеет наклонить её к передним ногам, и тогда уж обязательно сбросит или унесётся с ездоком в ближайшие заросли, где ветви деревьев просто сметут его. Ладно, если не убьёт и не искалечит.

А ещё конюх говорил, что нельзя пускать её в гонки с другими лошадьми. Поскольку в характере Рыжухи заложено чёрт знает кем непреходящее желание обязательно быть первой; скорее умереть от разрыва сердца или разбиться о невидимое препятствие, но не допустить, чтобы кто-то был впереди.

Малыш подвернул коня поближе. И вот оно, это счастливое мгновенье; едва задев ногой переднюю лопатку лошади, он взлетает в седло и неистово, почти зло рвёт узду вверх. От неожиданности Рыжуха делает свечку, скалясь, задирает голову и, ничего не видя, несётся прямо на угол деревенской избы. Но малыш, перехватив поводья обеими руками, заставляет её повернуть на пыльную широкую дорогу. Ослабил поводья и, торжествующе крикнув не раз слышанное от деда – кавалериста выражение: «Аллюр, в три креста, мать…!» – поддал пятками по рыжим бокам коня.

Он не знал, что обозначали эти слова и при чём тут мать, но чувствовал в них могучую энергию бешенной кавалерийской атаки. Казалось, и Рыжуха почувствовала её. Прекратила отчаянные прыжки, перешла на широкую плавную рысь. Летний ветер обнимал тельце Малыша прохладой, незастёгнутая рубашка вздувалась за спиной трепещущим пузырём, и ему вдруг показалось, что он летит какой то необыкновенно мягкой дорогой прямо к облакам, в синее и радостное небо.

Эх, если б мама увидела, какой сильный и смелый он стал. Порадовалась, а может, испугалась за сына, в бешеном аллюре несущегося от неё в далёкую неизведанную даль. Хотелось петь, чтобы выплеснуть в мир хоть часть восторга, распирающего маленькое сердечко. Поделиться радостью маленькой победы с зеленью полей, лугов и, конечно, со встречными людьми, почему-то бросающимися в сторону и предупреждающе кричащими.

Если бы знать, что с такой же скоростью понесутся над тёмной от пота рыжухиной спиной его детство, юность да и сама жизнь. Может, замедлить бы бег, чтоб успеть насмотреться на маленькую, но такую родную Кичугу, на Волоковое поле, посидеть в тишине на громадном камне. Никогда и ни с кем не прощаться, никого не обижать. Отдавать и принимать любовь, не веря в возможность её гибели. Беречь себя и других людей. Если бы знать! Мудрость так часто опаздывает, что и применить её уже не успеваешь.

Я подвожу коня по кличке Жизнь ближе. Знаю, что когда–то он меня непременно убьёт. Он всех убивает. Далеко не с прежней ловкостью взлетаю в седло и, осадив его попытки сбросить меня, знакомым с детства рывком поводьев командую «Аллюром в три креста, мать!..»
От автора:
Аллюр – вид хода лошади.
Крест на пакете с донесениями обозначал скорость, с какой этот пакет должен быть доставлен. Один крест – шагом. Два креста – рысью. Три креста – галопом.