Когда заходишь в вокзал, сразу открывается просторный зал ожидания с деревянными диванами. Ко всему привыкаешь – так и я. Раньше не обращал внимания на прекрасное творение человеческих рук, – лепную розетку в середине потолка, а по краям лепной фриз. И только в 2007 году поразился красоте творений рук человеческих. Таких помещений в здании вокзала было два. Вокзал простоял более 100 лет и нигде ничего не отвалилось от этих украшений, – умели творить наши предки.
Меня поразило следующее. Что за прораб организовал создание такой красоты на какой – то заштатной станционной постройке? Ведь не было такого в вокзалах крупных посёлков – в Опарино, в Пинюге, уж не говорю о ближних станциях. Сфотографировал эту красоту и теперь напомню о ней альмежанам. Остались только фотографии, вокзал разрушили за ненадобностью, возвели новый вроде скворечника. Будет ли кто гордиться им? На другой фотографии видны забитые окна – здесь были квартиры работников станции.
От входа в вокзал к перрону вела насыпь высотой около метра, а по краю перрона в обе стороны были вырыты большие канавы, в которых всё время стояла вода, почти не убывая. И сейчас одна из канав сохранилась – возле здания бывшего магазина. Вот и самое высокое место, а стока почти не было. Но зато комаров летом было – ух!
У перрона был пакгауз, от которого к туалету шла тоже насыпь. А там водонапорная башня и баня для работников станции. Да надо сказать и о перроне – на соседних станциях – разъездах такого не было. Как одна женщина говорила: «Когда садилась в Латышском, то приходилось подол длинной юбки поднимать до колена, опираться голым коленом на подножку вагона». Перед войной носили длинные юбки и сарафаны и молодые, и бабушки. В этом ещё отличие станции от разъезда.
Справа от вокзала был первый в посёлке колодец, вода чистая, холодная, вкусная. Вокруг вокзала строители оставили берёзовую рощу, и такой красоты не было на многих станциях. Так и хочется привести слова Некрасова: «Сколько тут было кудрявых берёз». На фотографии – остались только две, им давно за сто лет перевалило. Сколько под сенью берёз было проведено всяких мероприятий, об этом позднее.
Для нормального движения поездов через 30 км должны быть станции, где паровозы могли бы заправляться водой и дровами. В Альмеже была построена водокачка – перегородили речку Восточный Альмеж плотиной, построили насосную станцию, водопровод на станцию и водонапорную башню. На фотографии уже не тот пруд – обмелел. Водонапорная башня была построена не ранее 1905 года, простояла более 100 лет, красивая. От неё через водоколонки, которые стояли между путями, заправлялись паровозы. На снимке так они выглядели, без решёток. И сейчас сохранились их основания между путями. С наступлением сумерек стрелочник шёл к семафору, нёс специальный керосиновый фонарь, а в начале 50 годов – два. С помощью специальной лебёдки поднимал их на верх семафора. Огни семафора помогали машинисту сориентироваться, по какому пути пойдёт состав на станции.
В конце 40-х годов были удлинены станционные пути, деревянные мосты заменены бетонными трубами. Время идёт, техника развивается. Нет уже водонапорной башни, водоколонок, будок стрелочников, семафоров. Не протирают стрелки керосином. Прогресс, цивилизация развивается, но иногда с печалью вспоминаешь о том, что окружало раньше нас. Ностальгия с возрастом иногда одолевает.
Юрий Холопов.
