Заселение  хуторов по речке  Западный  Альмеж. Часть 2

Взгляд назад

«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно;  не уважать оной есть постыдное малодушие».   

А. С . Пушкин.

Сколько поколений альмежан любовались   этой  трубой, а зимой некоторые смельчаки прыгали на лыжах как с трамплина.

Труба на Альмеж речке
Труба на Альмеж речке

А  сейчас познакомлю  альмежан  с хуторами и их хозяевами  вверх по Альмеж – речке от этой трубы.  Подробную информацию об этих хуторах дала М.Гендриксон – её соседи.

№  11. Хутор  Кервеса.

Это участок № 38 хутор № 7. Приехали из Эстонии и поселились только в 1913 году. Удивляет, что эти хутора позднее были заселёны – кажется, рядом железная дорога да и станция  была в 3 км.

Хозяин хутора  Кервес  Юхан  Густович, 1871 года, жена Анна, дети  Ольга, Августин, Юханнес, Феодор, Герман  и брат хозяина Матвей. По переписи 1926 года на хуторе жили уже только трое – родители и  Юханнес.  Ольга вышла замуж за Блау Карла. Августин уехал в Сибирь в 1917, Феодор умер в 1917 году, Герман вместе с дядей уехали в Эстонию в 1921. Родители  с  сыном в 1931 вступили в колхоз «Пунане липп».  В 1938 году 2 ноября  Юган  Густович был арестован и «особой тройкой при УНКВД Архангельской области  по ст. 58 пп. 6, 8, 10 УК РСФСРприговорён к высшей ме, так быстро решилась жизнь  67 – летнего «контрреволюционера.»

В 1939 году на хуторе уже никто не жил.  Юханнес  пропал без вести , сражаясь с фашистами в 8  Эстонском стрелковом корпусе.

№  12. Хутор   Лауга ( альмежане называют его – Лавга.)

Участок №38,  хутор № 5.

Глава семьи – Лауга  Юхан  Самуилович, жена Адель Георгиевна. Сыновья  Альберт, Эдуард,  Вольдемар,  Александр,  Юханнес  умер на хуторе в 1925 году. Сын  Александр после окончания  эстонского  рабочего факультета в Ленинграде работал заведующим эстонской школы в Альмеже с 1927 года. Член ВЛКСМ с 1924 года. После трагедии с отцом уехал. Жил в Таллине, умер в 1966 году. Всё надеюсь добыть его фото.

В период коллективизации Лауга  Юханс «7 февраля 1931 года особой тройкой ОГПУ  Северного края по ст. 58 п. 10  УК РСФСР подвергнут высылке в Северный край на 3 года.  Реабилитирован  1977 году».   Наверное,  не  хотел вступать  в  колхоз, а может,  что – то  сказал против коллективизации.  Ст. 58 п. 10 – контрреволюционная деятельность. После  трагедии с отцом  остальные  члены семьи уехали в Ленинград, где погибли в годы блкады. На хуторе уже никто не жил.

Схема хуторов

№ 15. Хутор  Ситникова.

Между хуторами  Каллас  и Гендриксон был хутор  № 6, на котором жил Вестман  Роман Георгиевич, 1888 года рождения. Жена Наталья – умерла в 1918 году. Дети Аркадий, Вера. Вторая жена Анна,  1897 года,  дочь –  Тамара.  В 1921 году вся семья уезжает в Эстонию. Аркадий и Тамара в 1941 были расстреляны фашистами. Сам Вестман умер в 1968 году. После них  на хуторе поселился  Ситников Александр. По переписи  1926 и 39 годов  такой хутор не числился. Откуда приехал, куда уехал этот Ситников – неизвестно.

Безвестный хутор. № 7, напротив хутора Гендриксона через речку Альмеж. Хутор этот принадлежал  Бельтюкову  Илье. На хуторе была только избушка, где жили лесозаготовители.  Бельтюков работал приказчиком – продавцом у купца Пестова, в двухэтажном доме, тут и жил. Говорили, что он был родственником  Пестову.  Осенью 1917 года его избирают председателем лесоартели для заготовки дров, шпал, бруса, что бы не переплачивать перекупщикам – купцам. Лес вырубили на хуторе, а землю и не пробовали разрабатывать. Так  и остался этот хутор в безвестности.

№ 13. Хутор  Гендриксона.

Это участок № 38 хутор № 8.  На этом хуторе поселилась  в 1915 году  семья  Гендриксон Георгия  Антоновича, 1864 года рождения. Жена Меланья Карповна, 1873, дочери  Мария, 1903 года и Зинаида с сыном. В предыдущей статье я приводил воспоминания Марии Георгиевны о том какие трудности они испытали на новом месте. Глава семейства  большее время  работал на выборных должностях, так как хорошо знал русский язык, имел среднее образование. В 1916 году был избран хуторянами уполномоченным по закупке муки, отрубей в Пермском крае. Весной 1917 года был избран  старостой  Альмежског сельского общества. В 1918 – 20  годах работал в Опарино секретарём Райземотдела, даже  заведующим Райфинотделом. В 1922 году работал секретарём в  Альмежском сельсовете. Удивляюсь, а когда он успевал работать на хуторе? Вскоре заболел и в 1925 году умер.  Его первого в Альмеже хоронили не по  лютеранским обычаям. Ещё раньше,  в 1923 году, умирает дочь Зинаида.  И остались две женщины да внук, а хутор – то надо обрабатывать.

Вид хутора от речки на место, где когда  - то стоял дом
Вид хутора от речки на место, где когда – то стоял дом

Дочь  Мария с  открытием  библиотеки в 1918 гду в Альмеже работала заведующей её. Какое –  то время работала и в районной библиотеке Опарино.  И я опять повторюсь – до  Октябрьской революции не было в Альмеже ни библиотеки, ни избы читальны, ни народного дома, ни школы. Всё это сделала Советская власть. Про участие в работе комсола я уже писал. В 1926 и 1930 годах избиралась председателем сельсовета. В 1926 году в районе были только две женщины председателями –  М. Гедриксон и  Густель Хильда в Опаринском сельсовете. Вышла замуж – трое сыновей, не до общественной работы. И только в 34 году опять стала  участвовать в работе сельсовета как депутат и стала руководителем драмкружка, в 1931 году стала работать  курьершей, а потом уже и  бухгалтером в Альмежском лесопункте.    В стране началась агитационная работа по подготоке колективизации крестьянских хозяйств. Вот что говорила про это Мария Георгиевна:

«С 1931 года мой муж уже работал продавцом в Альмеже, заниматься  земледелием не хотел. Мне стало ясно, что без помощи мужской силы  хозяйство вести я не в силах. Я сама искала колхоз, что бы передать ему моё хозяйство. Агитировать меня было не надо».

В октябре 31 года был создан колхоз «Пунане липп», куда и вступила семья Гендриксон. Мария Георгиевна была избрана в состав правления  колхоза. И пришла беда в 1938 году. В июле этого  года М.Гендриксон была арестована. «10 октября 1938 года особой тройкоя при УНКВД Горьковской области по ст. 58 п.10 УК  РСФСР подвергнута на 8 лет лишения свободы.  Реабилитирована 1982 году». Контрреволюционная деятельность. Даже не учли, что она мать троих детей и на её содержании престарелая мать.

М.Гендриксон  в 1937 году
М.Гендриксон в 1937 году

Мария Георгиевна рассказывала: « Когда я попала в заключение, я не знала  в чём меня обвиняли, так как  суда не было. Я написала с Дальнего Востока  жалобу  Верховному Прокурору  СССР  т. Вышинскому. Через год  получила ответ, что я освобождена по этой жалобе. Когда мне вручили паспорт и документы на выезд  в город Советскую  Гавань в мае 1940 года, я попросила дать мне познакомитья с моим обвинением, а то останется в памяти, что Советская власть невинно сажает людей в тюрьмы. Но когда я сама читала в своём обвинении, как Касимов (работал стрелочником в Альмеже) на меня показывал, как я занималась шпионством, ездила в буржуазную Эстонию, как меня выгнали  из сельсовета за связи с кулачеством (трое детей – некогда было работать председателем , добровольно ушла с этой работы) и прочее. Когда по моей жалобе  людей ((свидетелей) стали снова допрашивать, тогда они стали отказываться от своих первых показаний».  Пишу без изменений воспоминание Марии Георгиевны. Она сама говорила, что  за 20 лет жизни в Эстонии стала забывать русский язык, так как здесь не говорят  по-русски. Я даже сохранил её слог.  «Единственным свидетелем, который говорил правду  была Хиндова Павлина, которая показала, что знает меня  за всё время моей жизни в Альмеже. Плохого ничего про меня не знает и что я всё время жила  на одном месте, а как  показывал Касимов, что я с 1919 по 32 года жила в Эстонии», – говорила М.Гендриксон.

После приезда в Альмеж она встретила Касимова и спросила о таких лживых показаниях.  Он ответил: «Что я мог сделать, револьвер был на столе, сказали,  если не будешь говорить – расстреляем». Хиндова Павлина, бедная вдова с детьми не побоялась правду говорить, а Касимов испугался. Он деньги  получал за это, что давал показания не только на меня, а на людей всей округи. Сколько  горя и переживаний имели люди  из – за его ложных показаний во времена культа личности.»

От стариков в 60 – е годы слышал про некоторых хуторян, что они давали нужные показания следователям, были даже провокаторы в событиях 1938 года. Но это догадки – не факты, и поэтому о них я не пишу. А то, что говорила Мария Георгиевна – это факт, о таком можно и нужно говорить.

После освобождения  М.Гендриксон стала жить в Латышском и работать в бухгалтерии лесопункта до отъезда в Эстонию после войны. Хочется отметить о  её увлечении  работой в драмкружке. Как она вспоминала: «Я всё время играла на сцене и 4 года до ареста  руководила драмкружком в Альмеже».  Даже в Эстонии, в 1966     году снималась в фильме « Девушка в чёрном»,  производства « Таллин – фильм.»

Я очень благодарен Марии Георгиевне – она столько рассквзала по истории Альмежа. Удивлён её памяти, – имена, фамилии, даты, события и всё это помнить в 65 лет. В таком возрасте она мне поведала о прошлом. Как-то пожаловался я ей, что не отвечают  на мои письма, вопросы бывшие альмежане – эстонцы.  И она ответила: «А что они могут ответить, если они никакой общественной работой не занимались, полуграмотные, а некоторые так и не научились говорить по-русски. А Касимов  что мог ответить – нехорошо же ему теперь  писать о том, что он был агентом подачи  ложных показаний на невинных людей».  И в заключение сказала:  «Начатое дело Вы не бросайте. Терпите, но не сдавайтесь!»

Более 40 лет прошло с тех пор, и я начал знакомить альмежан с прошлым посёлка. Когда переехал в Крым, переписку с ней прервал – думал, зачем всё эт?.  Не знаю даже, когда она умерла. Писал в Эстонию – никакого ответа. И всё же как говорил поэт: «И в гроб сойдя, благословил.»  И я пишу – торопиться надо.

Вот такое повествование о замечательной  женщине – Марии Георгиевне Гендриксон.

Мария  Гендриксон. 1969 год
Мария Гендриксон. 1969 год

№ 14.  Хутор  Николаева.

На этом участке № 40 хутор 2 в 1913 году поселился Николаев Павел Николаевич со своей семьёй. Жена Альвина Юхановна, 1878 года. Дети  –  Артур 1909, Анна,  Иван, Августин, Аркадий и Агнесса – 1923 года. Какова же судьба этой семьи?Артур умер в Ленинграде, наверное, в блокаду. Иван погиб на фронте. Анна вышла замуж за Кинталь Германа. Герман взял фамилию жены, уехали в Эстонию после войны, работала дояркой. Отец семейства Павел Николаевич   после  Куби Рудольфа стал председатлем колхоза  «Северный герой» ( «Пыхья кангелане»), в который вошли хуторяне от хутора Николаева и  до  корчёвки на  Горки (Зарю). Где – то в году 1933 был осуждён и посажен за  неурядицы в колхозе. М.Гендриксон говорила, что в колхозе семена оказались невсхожие, топлёного масла не хватило 3 кг. Разругался с членами правления, а они постарались  ему приписать  расхищение социалистической собственности. И посадили мужика, сгинул в заключении. Да и другие говорили, что ему мстили некоторые  колхозники за его горделивость ,чванство.  А в колхозе состояли одни эстонцы.

Августин женился на Кяро Эльфриде. Мать  Альвина с дочерью  Агнессой  переехали жить на хутор Станевича ( в 60 – е годы на нём был свинарник лесопункта). Вот поэтому этот хутор некоторые называют Николаевым. Августин же состоял в колхозе «Красное знамя», где был бригадиром.

И его постигла трагичес кая участь. Был арестован и «26 октяюря 1938 года особой тройкой при УНКВД Архангельской области по ст. 58 п. 10 УК РСФСР подвергнут высшей мере наказания. Расстрелян 01.11. !938 года. Реабилитирован 1989 году». После войны, оставшиеся Николаевы,уехали в Эстонию.

№ 16. Хутор  Калласа.

Хутор этот разработал  Симульман Якоб, жил с 1909 года. В 21 уехал в Эстонию.  На хутор переселилась семья Каллас Фёдора Георгиевича. Дети – сын и две дочери. В период сселения с хуторов в 1939 году Каллас Фёдор был назначен правлением колхоза “Пионер” бригадиром по перевозке и строительству домов в хозяйственном центре на хуторе Котельникова ( возле железной дороги). В колхоз не вступили. Хозяин работал лесником. Сын –  Владимир (вероятнее Вольдемар) в 30-е годы работал дежурным по станции Альмеж.

Первоначально хутор Каллас  был вдоль корчёвки от места, где был позднее гараж Альмежского лесопункта, и до улицы Ленина. Потом на нём поселился Худяков.  И эту семью  постигло горе.  Каллас  Владимир  Фёдорович, 1913 года рождения,    « 8 июня 1938 года особым  совещанием  при  НКВД  СССР  за  контрреволюционную деятельность подвергнут на 10 лет лишения свободы.  28  сентября  1940 года особым совещанием  при  НКВД  СССР  постановление особого совещания при  НКВД СССР от 8 июня 1938 года отменено, дело производством прекращено, из – под стражи освобождён».  Дальнейшая  его жизнь неизвестна.  А отцу, чтобы не лишиться работы, потребовалась положительная характеристика, что и сделал главный лесничий района. Редко, но кое – кто возвращался из мест заключения – кто грамотный был и умел  добиваться справедливости, а больше сидели, гибли и редко кто возвращался.

Жили на хуторе  ещё в  1939 году.  Потом дом перевезли в Альмеж, стоял по нынешней улице Ленина, где сейчас дом № 38.  А рядом, где дом №36 был небольшой домик,  где жила дочь Калласа Ольга. Пришло время рассказать о  трагическом  случае.  В начале зимы пошла Ольга Фёдоровна с санками за сеном на хутор Турман. В сене нашла двух плачущих ребятишек, маьчик года 4 и девочка года 2. Привезла домой. Мальчика сдали в детдом, какова его судьба – не знаю. Девочку удочерили. Её звали Ася, а мы ребятня звали Астра. Выросла, где – то жила на Севере. Кто их родители?  Отец Тросс Александр был в 38 году посажен на 10 лет.  Мать (не буду называть её фамилии, может я ошибаюсь, внуки  есть – не хочется их трвмировать) сошлась с другим. Дети им мешали. Куда – то из Альмежа сбежали, милиция  так и не сумела их найти. И такое было.

 № 17.  Хутор  Лоос.

О таком хуторе альмежане и не слышали, хотя я знал дочь хозяина этого хутора – это баба Лена. Называли её фамилию то Лоос, то Витамес, то Русанова. Её отец Лоос Петра, мать Анна Югановна.  Или уехали в  Эстонию или умерли на хуторе. В 1926 году такой хутор уже не числился. Больше о нём ничего не знаю.  Не удосужился в 60-е поспрашивать бабу Лену.

№ 18.  Хутор  Гутмана.

Это напротив хутора Каллас через железную дорогу. Хозяева жили до 1918 года, уехали в Сибирь. И сейчас там есть заросшие полянки. В 20 – 30 годы жили  Конюшкины, потом Нагибины, рабочие железной дороги.

Заканчивая историю этих хуторов, хочу отметить, что,  наверное, ни по одной речке  так много и  безвинно  не пострадали хуторяне, как по Западному Альмежу.

Юрий  Холопов, продолжение следует…

Добавить комментарий