За солью. Часть 3

За солью Культура и спорт

«Присоля, хлебнёшь. Посоля, всё съестся».

Пословица

…Когда Юлька пошла на поправку, то попросила хозяйку принести свою котомку. Достала тушёнку и сахар и отдала женщине. Нина предложила походить по рынку, прицениться, а в сопровождение дала Митю. Соль на рынке продавали гранёными стаканами. Удалось купить всего шесть. Нина, увидев удручённую Юльку, присоветовала: «Давай пошлём Митю к нам в бальнеологический корпус к завхозу Василию Игнатьевичу. Он человек бывалый, а в Нёноксе у него знакомства есть. Полгода назад там снова открылись соляные варницы». Митя сбегал по поручению и передал, что нужно подождать. Жданки затянулись до вечера. Пришёл завхоз: высокий, красивый, черноглазый парень ростом под два метра. Неприязненно взглянула на него Юлька. Всё в нём было чересчур: и красота, и стать, и молодой басок. Прошептала: «На таких пахать надо, а этот в тылу ошивается, тоже, поди, уполномоченный?». Но парень повернулся боком, и пустой рукав его гимнастёрки, заправленный под ремень, больше слов сказал строптивой бабёнке о своём хозяине.

Василий сказал, что обоз из Нёноксы должен быть через неделю. Юлька достала свои богатства: мужские серебряные часы «луковицей», золотое обручальное кольцо матери, топлёное масло брусками и, помявшись немного, сатиновые отрезы. Парень всё сгрёб и ушёл. А женщины остались обсуждать новости с фронта. На площади каждый день по репродуктору перечисляли оставленные нашими войсками города. Нина давно уже продала на рынке все самые хорошие вещи, осталась только одежда мужа. Работала она в грязелечебнице на тяжёлой работе. В корытах и ваннах подогревали грязи для лечения раненых. Сами ездили заготовлять дрова: пилили, кололи, подвозили. А по ночам перешивала, перекраивала вещи знакомым и соседям. Главным огорчением этого дня было отсутствие хлеба. На три дня карточки отоварили халвой. А на колхозном рынке продавали пшено, но достался всего один стакан.

На целую неделю Юлька окунулась в городской быт. Впрочем, он немногим отличался от деревенского. Чуть забрезжит, вставали, хлопали постели, умывались, долго гоняя по зубам щётки без порошка. Потом затапливали печку, и Нина накрывала завтрак: овсяный суп, чай, по кусочку хлеба размером со спичечный коробок, но всё это на фарфоровых тарелках с красивыми серебряными птицами, пышными цветами. Мельхиоровыми ложечками размешивали морковный чай, а в супе на три четверти была вода. Но порядок был заведён, и все ему следовали. После завтрака Нина шла на работу, Митя в школу, а Юлька – отоваривать карточки. Знакомясь с городом, издали женщина увидела церкви. Захотелось пройти в ограду и помолиться на яркие маковки с крестами. Одна церковь была каменная, высокая, строгая, подбористая, что называется, величественная. Но Юльке больше понравилась другая, попроще, с деревянным шатром наверху. Проходящая мимо старуха поведала: «Эта церква называется овыденная, возвели её в один день. Тем же вечером была служба».

Вернувшись, домой, Юлька застала репетицию. Нина пела задумчиво, низким голосом, Митька иногда пускал «петуха», но после двух дней усилий получалось сносно. Им предстояло участвовать в концерте для раненых госпиталя. Подготовили две песни: «Перевоз Дуня держала» и «Красна девица вила кудёрышки». Митя читал ещё отрывок из «Мцыри» Лермонтова. Забегали по соседям, наряжая «красну девицу» для концерта. Нашли тёмное платье с белым воротничком. Серебристый поясок и ботики завершили образ.

Василий пришёл на шестой день, вдвоём с Юлькой затащили гумённый мешок с солью. Золотое кольцо парень оставил себе, за него выделил пять килограмм пшеничной муки. «Зачем тебе женское кольцо?» – спросила Юлька. «А жениться буду, невесте подарю!» – отвечал завхоз. «А ты что, как принц, свою Золушку, по кольцу подбирать будешь? Которой впору, та и твоя невеста?» – рассмеялся Митя. Хохотали все, а пуще всех заливался сам новоиспечённый жених.

За прощальным ужином Юлька выставила банку с крабами. Через всю банку шла надпись «Снатка – крабы». Размяли вилкой, намазали на хлеб. Крабовое мясо пахло рыбой, постным маслом и, правда, было вкусным.

На рынке за муку купили санки. Посидели на дорожку. И Юлька обняла этих ставших такими родными людей.

Обратно шла торопно, кое-где её подвозили случайные попутчики. Их разговоры не трогали сердца женщины, оно летело впереди саней к родному дому.

Всё ещё было впереди… И в летний августовский вечер 1943 года сойдутся у её дома соседи, подруги во главе с бригадиром, и девчонка-почтальон протянет ей казённую бумагу с печатью – похоронку. Закричит Юлька, чтобы все ушли, и захлопнет дверь перед лицом ошеломлённого бригадира, и закаменеет вся, вцепившись руками в столешницу. Долго будут плакать около неё испуганные дети, а потом Васька (старший) побежит на Плишкино за бабушкой Анной, и та будет отпаивать Юльку святой водой и читать молитвы. И, наконец, отойдёт Юлька, забьётся в рыданиях, враз постарев от горя. Суждено ей будет на веку пережить смерть троих сыновей. Всё это будет потом. А сейчас идёт она – Юлия Алексеевна – улыбчивой посланницей весны, а на встречу ей летят маленькие птички-трясогузки с чёрными грудками и шапочками на головках.

До весны оставалось семь дней. До похоронки – 490 дней. До нашей Победы – 1136 дней!

За солью. Часть 1
За солью. Часть 2

Надежда Мазий, поселок Маромица 

Добавить комментарий