Больше всего страшился встречи с Аннушкой. Вдруг сам не сдержится… Вот кончился бор. Пушистыми комочками лежат на жнивье овечки. Пастухи жгут костер. Удалось пройти незамеченным за придорожными посадками. А к дому пробирался межами. Аннушка в огороде теребила морковь. Упредил, первым заговорил с ней, легонько прижал к себе.
– Ты, Аннушка, не реви. Есть у меня глаз. Ну и что, что не двигается. Ты ведь меня не разлюбишь? Вон Иван Устинович даже не приметил, что глаз у меня не родной, а искусственный.
Аннушка все же плакала, только больше от радости, что вот опять вместе.
Долго переживать в деревне недосуг. Наутро пошел Арбузов на работу. Скопилось ее много. Мужики плотничают, да вот сплошные закавыки: пол настилать не из чего, обрешетку на крышу из жердей делать приходится. Пилорама с ее досками чуть не за тридевять земель, пусть и в своем же колхозе. Эх, собственную бы пилораму заиметь, все бы строительное дело сразу ходом пошло. В иных бригадах по две пилорамы, новая и списанная, а у них – ни одной…
Не стерпел Арбузов, поехал – хот списанную выпросить. Дали. А уж как ее оживить – заботушка его да еще мастера на все руки шурина Николая Павловича Волкова. Он и в технике смыслит, обязательно до неисправности докопается. И докопался. Поначалу от трактора привод сделали – заработала пилорама, а потом и электромотором обзавелись. Сразу заметно стало, что Волгарица со своими досками зажила. Везде заплаты новые… Вот бы еще дома новые ставить, сил для этого найти да людей приманить!
Аннушка закинула как-то словцо: поострожить бы рыбку. Октябрьские праздники приближаются, а щуки для рыбника нет. Петр Иванович рьяно взялся готовить острогу, факел. В ту же ночь стоял на носу лодки с нацеленной острогой. Волновался от мысли: а ну как подведет единственный глаз. Вроде бы попривык уже, глазомер появился, но тут особая точность нужна.
Вот и щука стоит. Жабры раскрыты. Спит. Ударил и почувствовал: хорошо захватил. Аннушка привычно зайокала, похвалила:
– Молодец, Петя, ой молодец!
У него на душе отлегло. Вытер испарину со лба – хоть и не жарко вроде было, а пот почему-то прошиб…
Коля
Петр Иванович в своего сына Колю сильно верил. Самостоятельный и работящий парнишка рос. И еще он знал по себе, как можно в молодом человеке поднять все силы, найти резервы души.
Однажды, когда учились два волгарицких приятеля Коля Арбузов и Вася Пономарев в Опаринской средней школе, навестил он их. Что-то скучными парни показались ему. По дому тоскуют. Иной бы утешать пустился. А Петр Иванович, выслушав ребят, а потом – классную руководительницу, заявившую, что неважно учатся парни, сделал вывод неожиданный.
– Плохо вы их загружаете, – сказал он классной руководительнице. – Общественных обязанностей надо побольше. Да мало ли дел найдется. А выполнят – похвалите. Они горы тогда свернут. Работа всех воспитывает. И жестко, жестко надо воспитывать!
Учительница с сомнением покачала головой: ребята с уроками не успевают справиться, домой на воскресенье за столько километров ездят. Но Арбузов твердо повторил: загружайте, сил у них хватит. И прав оказался. И мальчишек и сонливость, и уныние пропали, когда поручили им стенгазету готовить, для концерта запись участников художественной самодеятельности вести. И учиться стали лучше, и времени стало хватать на все. Поверили в себя.
В армию уходил Коля уверенный в себе. Не только школа за плечами, каждое лето в сенокос и хлебную страду работал в Волгарице, никакое дело не валилось из рук. Писал отцу с матерью из армии, что обязательно вернется домой. А потом сообщил: «Я, пап, таким же, как ты, хочу стать, в партию заявление подал. В отличниках боевой и политической подготовки хожу».
Отец приветствовал это, отвечая ему: «Правильно, Коля! Брать – дак ношу потяжелее. Веселее идется с тяжелой-то, и никто не упрекает, что налегке ходишь».
Повеселело у Арбузовых в доме, когда вернулся сын из армии. Нравилось отцу, что Коля удался душевный, компанейский, отзывчивый и работящий. Наблюдал, как он жал в ту страду. Опустил жатку на самый низкий срез, крикнул по-гагарински: «Ну, поехали!» – и пустил комбайн. Застрекотал нож, замелькали планки мотовила. Включилась в работу молотилка, выбивая первое зерно.
Коля ловко крутил штурвал и улыбался. Рад был первой послеармейской жатве, тому, что все ладится у него. В том 1984 году отличился молодой коммунист Коля Арбузов. Убрал три сотни гектаров зерновых в своей бригаде, намолотил столько, что занял первое место по району. А среди молодых оказался одним из первых в области, вручили ему премию от обкома комсомола.
Петр Иванович радовался – хорошая замена растет. Да и он еще в силу. Вдвоем-то они в Волгарице много дел наворочают. И подмога есть – вон парни работящие – Веня Котельников да Веня Бартев. Побольше бы таких – ожила бы Волгарица.
На радостях купил Петр Иванович лодку – «казанку» и к ней мотор «Нептун». Пусть Коля ездит по Моломе рыбачит, людей возит – давненько у них была мечта такая. Да и всей деревне облегчение – кому надо ехать, все идут к Арбузовым.
И Коле было куда ездить. Приглядел он в Шадрине-селе невесту, Зину Красильникову. Нравилась она и Анне Павловне, и Петру Ивановичу – веселая, спокойная, добрая, с постоянной готовностью помочь. Вот бы наладилось все у Коли с Зиной. И это сокровенное желание осуществилось. Пришел как-то домой Коля не один, а со смущенной Зиной, с порога сказал:
– Пожениться мы решили. Вот разрешение ваше пришли просить. Зину я крепко люблю, и она меня тоже.
– Что ж, получайте наше разрешение-благословение – живите дружно, не обижайте друг друга, помогайте, и все будет ладом – в один голос заявили Петр Иванович и Анна Павловна.
Хорошо, весело прошла свадьба, с выдумками, плясом таким, что далеко по улице слышен был топот каблуков. Теперь свадьбы в Волгарице – редкость.
Все шло у Коли в ту весну на веселой праздничной волне. Столько радостей, встреч и провожаний! Приехал в гости из Северодвинска Вася Пономарев, друг закадычный. Даль, расставание настало. Вася с чемоданчиком, Коля с веслами, в сапогах-болотниках отправились на Молому. На самом краю Волгарицы еще одна радость – шагает в гору еще один закадычный друг, еще один Вася – Бартев. Приехал из села Красного.
– А ну-ка заворачивай оглобли! – крикнул Коля. – Тезку Васю Пономарева поедем провожать!
Хорошо, когда рядом друзья. Приплыли в Шадрино. Зашли к Зое Бартевой помянуть ее мужа и своего односельчанина Володю, сгоревшего в собственной квартире. Такой хороший был парень! Знать, выпил да крепко уснул…
Все свои в Шадрино, вместе учились, веселились. Получилась такая душевная компания. И пели, и плясали, и пили опять…
– Жалко, Зину я не взял, – сожалел Коля.
Оказалось, что Васю Пономарева провожать уже поздно, потому что на дворе стояла ночь. Транспорта нет, к поездам не поспеть в Опарино. Правда, какая в июне ночь. Светло! Хоть призрачно, но видать. Поддерживая друг друга, решили вернуться обратно в Волгарицу, отдохнуть там, а уже на другой день снова к поезду.
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 1
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 2
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 3
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 4
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 5
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 6
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 7
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 8
Продолжение следует…
Фото из архива «Опаринской сороки».
