Мы продолжаем публикацию очерка Владимира Арсентьевича Ситникова «Волгарица, Волгарица» («Наш современник» №6, 1989).
Комсомол объявил в газетах кампанию «Выбираю деревню на жительство». Хоть бы кто из молодых да энергичных нашу выбрал. Только почему-то не выбирают. А ведь Волгарица деревня заслуженная. Дала она двух капитанов первого ранга: Бартева Геннадия Павловича, который на крейсере «Аврора» уже много лет научным сотрудником работает, да Михаила Осиповича Котельникова. Этот еще в гражданскую воевал, а в Великую Отечественную под его умелым командованием транспорт «Вилеанди», спасая Ленинград, в навигацию 1942 года совершил по Ладоге 238 рейсов, вывез 100 тысяч детей, доставил 100 тысяч тонн грузов. Недаром Наркомпросс России занес фамилию капитана в Книгу почета. Есть в музее «Дороги жизни» стенд, посвященный «Вилеанди».
А еще дало Заречье двух полковников, трех подполковников, трех майоров и одного Героя Советского Союза – сержанта-танкиста Николая Николаевича Волкова. Ну, а если перечислять солдат, отстоявших страну, так, наверное, и двух ученических тетрадей не хватит. Их сотни.
Я уж не буду поименно называть кандидатов наук, заслуженных врачей, педагогов да колхозников, которые трудились в войну, живя на травяном хлебе.
…Обыкновенная история случилась с нашей Волгарицей. В начале 70-х годов произошло роковое укрупнение всей округи в один колхоз. Мы оказались в 20 километрах от центра, и началось спланированное сселение. Забирали из дальних деревень механизаторов, доярок, стариков оставляли. А не стало в деревнях определенного циркулярами количества людей – и закрыли школу, потом медпункт, почту, клуб, молочную ферму. Негде стало работать невестам, и они подались в отъезд. Осталось теперь в Волгарице всего 18 обитаемых домов, в которых живу. Шесть участников войны, шесть вдов-солдаток. И стала наша Волгарица деревней «на отшибе». От всего ее отшибли: от дороги, от культуры, от медицины, от начальства.
Из последних сил держится волгарицкая бригада. В 1984 году была она по всем показателям лучшей в колхозе, да и теперь не уступает соседней шадринской, но как это дается, какими надсадными усилиями! «Волгарицкая крепость» 0 так называю я ее.
Наш бригадир Петр Иванович Арбузов целый день в беготне. К вечеру ноги не держат. Попробуй поспей везде, коль работать некому. Но он крепится».
Хвалил учитель Бартев бригадира Арбузова, однако с какой-то глухой недомолвкой. Вродле, мол, боевой, деятельный, рукодельный, но не всегда бывает выдержан, отчего и находится теперь в опале. А что за опала да почему, не пояснил.
В общем, решил я встретиться с Николаем Павловичем, с бригадиром Арбузовым и другими людьми и узнать доподлинно, можно ли что сделать для сохранения деревни Волгарицы.
За дождями, за туманами
Районный центр Опарино. Поселок этот северный, с улицами, пружинящими от давних залежей опилок, со скипидарным запахом древесины. Табунятся в проулках собаки лайки, отпущенные хозяевами «на каникулы». Иные, не охотничьи теперь заботы у людей. Сенокос. Спешат опаринцы с граблями и косами-литовками, да, видимо, напрасны их мобилизационные потуги, потому что бесперспективен серый горизонт и без передыху льет дождь.
С грехом пополам добрался с тот день до села с двойным названием Шадрино-Маланичи, где были сельсовет, школа с неполными двумя десятками учеников, клуб в деревянной церкви, школа и детсад.
Дождище лупило по-прежнему. Люди прежде, чем зайти в сельсовет, долго отирали сапоги о траву. Только продавщица Фаина Панькова, отчаянная, бедовая, видать, голова, перебежала через дорогу в босоножках и застучала веселыми каблуками по крыльцу.
Ждал я учителя Бартева, который вот-вот должен был объявиться. Коротая время, разговаривал с Фаиной Паньковой и председателем сельсовета Зоей Алексеевной Бартевой о здешней жизни. Узнал и о том, что бригадир Арбузов – чуть ли не лучший в колхозе (порядок у него), что учитель Бартев – истый патриот здешних мест. После десятилетки решил стать инженером, три года проучился на факультете механизации в сельхозинституте, но потом передумал – загорелся педагогикой, и это дело у него получается хорошо: физику преподает, ведет технический и краеведческий кружки, создал что-то вроде музея. Одно плохо – жениться никак не может, потому что в Шадрине невест шаром покати. Волгарицу свою любит самозабвенно, и чтобы спасти ее, чтобы успевала бригада со всеми работами, весь летний отпуск заготавливает на тракторной косилке сено для колхоза, сгребает его, возит волгаринцев и гостей от деревни до перевоза и обратно, справляя обязанности бесплатного сельского «таксиста».
Наконец появился и сам Николай Павлович, невысокий, ладно скроенный, с тонким, совсем молодым красивым лицом и густыми седеющими волосами. Держался он застенчиво, больше слушал, чем рассказывал.
Потом посидели мы с ним в его холостяцкой квартире, где как в общежитии книги и чайная посуда были на окнах и на стульях; показал он мне музей, в котором в основном вел рассказ о выходцах из Заречья. Кроме полковников и капитанов, увидел я на фотографиях родителей Николая Павловича. Мать и отец у него фронтовики. Отец умер, и в год смерти посадил Николай Павлович в Волгарице тополь, чтобы всегда напоминал об отце.
Разговора о бригадире Петре Ивановиче Арбузове уклончиво избегал, и в конце концов я вынужден был спросить напрямую, что случилось с ним, почему он в опале? Ок4азывается, осужден был Арбузов по знаменитой 206=й статье (у Василия Белова так называется и пьеса). Не сдержался Арбузов, избил колхозника, отлынивающего от работы, вот и поплатился.
Сочувствовали бригадиру многие, в том числе и страж порядка – участковый уполномоченный Геннадий Мамонтов, сказавший мне, это этот Хоробров, которого ударил Арбузов, любого выведет из терпения своим занудливым характером и бездельем.
Однако Николай Павлович Бартев был иного мнения. Он сказал, что не имел права срываться Арбузов, пусть то лето и было для него нестерпимо трагичным, поскольку утонул единственный сын его Коля.
– Никак срываться ему было нельзя, потому что не только собой, всей деревней Волгарицей рисковал. Уберут его – все разъедутся.
Конечно, чтобы все понять и выяснить, самому надо было побывать у Арбузова в Волгарице., но распутица, вызванная дождями, начисто перепутала все мои намерения.
Вернулся я несолоно хлебавши в центр колхоза – деревню Стрельскую. Видно, для утешения колхозный председатель Перминов ск4азал, что удача ждет меня в следующий раз. И приехать в Волгарицу надо по застудку. А в общем-то скоро появится возможность ездить туда в любую погоду, потому что вот-вот начнут курсировать самоходки-амфибии.
В доказательство, что так оно и будет, показал мне Геннадий Васильевич бронетранспортер на гусеницах и похлопал по защитного цвета крыльям. С амфибиями связывал он много надежд: возить молоко с ферм без всякого мытарства, до Волгарицы добираться…
Очерк Владимира Ситникова «Волгарица, Волгарица». Часть 1
Продолжение следует…
