Суровцевы и другие

Наши гости

В 1935-1936 годах колхозы Кировского края перешли на новый Устав сельскохозяйственной артели. Им были вручены акты на вечное пользование землей. В связи с введением Конституции СССР 1936 года перед Коммунистической партией встали новые организационные задачи. 26 июня 1938 года состоялись первые выборы в Верховный Совет РСФСР. В числе 727 депутатов, избранных в Верховный Совет, было 15 посланцев трудящихся Кировской области. Все начиналось так красиво и радужно…

Мои собеседники, ветераны труда Анатолий Иванович и Галина Николаевна Суровцевы
Мои собеседники, ветераны труда Анатолий Иванович и Галина Николаевна Суровцевы

Ничего этого не мог прочитать в те годы Анатолий Иванович Суровцев. Не мог согласно возраста, так как родился в 1938 году, и ещё потому, что в те годы Опаринский район входил в состав Архангельской области. Приведенные выше события – не случайный набор фактов из нашей общей истории, это как бы отправная точка дальнейшего повествования, которое мы начинаем в доме Ивана Тимофеевича и Палагеи Андриановны Суровцевых в деревне Нижняя Волманга. Дом этот был добротным, широкоплечим – два сруба сведены под одну крышу. Эта постройка свидетельство того, что старшие Суровцевы уже при закладке новостроя предусматривали, что у них будет большая семья. Так оно и вышло – четверо детей в нем родилось и выросло. Главным делом родителей была работа в колхозе. Потому с раннего-ранья и детишек своих сначала в домашнюю работу впрягали, а потом в колхозе трудились рядом. В деревне иначе нельзя.

Обмолот зерна в одной из вятских деревень
Обмолот зерна в одной из вятских деревень

«Работы хватало в любое время, – вспоминает Анатолий Иванович. – Вырос хлеб, надо его жать, а потом на ток возить снопы. Нам по лошади выделяли. Учились их в оглобли ставить, упряжь ладить, запрягать. Пацанам это самое то. На возу принимать снопы, конечно, легче, чем подавать, потому ездовой малый на телеге, а отец или старшие на погрузке. А когда рядом старшего нет, приходилось самим подавать. А подавать – нужна сила. Где ее взять, если тебе всего 13-14, ростом таков, что под телегой пройдешь не согнувшись. И есть все время хочется. В погодье не работа, а радость, а когда задождивит, сноп тяжел, как кирпич. Но скидок на погоду не было. Обмолотили хлеб, провеяли. Прежде чем в амбар везти, надо перевешать каждый мешок. Уполномоченный из района день и ночь на току топчется. Или посылали пасти коров. Но это уже совсем другое дело. Тут уж ты сам себе хозяин. Скотина-то послушной была, потому что ее никто не гонял, не пугал, не бил. Обходились ласковым словом. Тогда в деревне стадо было большое. Набегаешь вдоволь, домой только ноги занесешь, сон сам свалит. Придет весна – возим и разбрасываем навоз. Потом главное дело – пахота. Сначала меня пахать огород не наряжали, да так уж на селе повелось, где взрослые, там и мы. Добился – за плуг поставили. Так и прирос корнями к родной земле. Потому и прожил с малолетства и до старости на Моломе-реке».

«У речного излома на высоком бугре
Поселилась Молома, я живу в том селе, –

пишет уроженец земли моломской Петр Семенович Ончуров. –

Я живу в том селении, где для песен простор,
Это Вятской губернии Опаринский район».

Пионерская дружина одной из школ Опаринского района
Пионерская дружина одной из школ Опаринского района

Четверо детей было в крестьянской семье Ивана Тимофеевича и Палагеи Андриановны Суровцевых. Была у Суровцевых младших еще одна семья – пионерская, которая, как и родители, учила коллективизму и добру. Хорошая это была школа! Отец не раз говорил: «Мы-то здесь свои, не чужие. Наши деды здесь жили и нам завещали, так что вам, робята, их дело продолжать».

Не у всех это получилось, и вины в том у продолжателей рода Суровцевых-старших никакой нет. Война увела старшего Николая на фронт, воевал долго и упорно, всю ее проклятую от первого до последнего дня прошел. Выжил, победил и остался в Минске, где свои фронтовые раны залечивал. Иван Тимофеевич Суровцев, отец Анатолия, тоже, хотя и возраст, и годы были уже не молодые, пороху вдоволь понюхал. А дома родная Палагеюшка как могла, дом вела. Дочки Антонина и Валентина, как могли, помогали. Да что там дом, надо было, в первую очередь, колхозную работу править на ферме и в поле. А ведь еще и лес надо было рубить и возить для колхоза и для дома, печь-то приговорами не натопишь. Кто, если не они, русские бабы, все это возьмут на себя? Война ведь! Так и жили, тлели, как огонек в лампадке под иконами в красном углу. Верно, этот огонек уберег Ивана Тимофеевича и помог домой вернуться. Вот было в доме радости-то!

Мужья на фронте, а жены в лесу и в поле
Мужья на фронте, а жены в лесу и в поле

Так уж вышло, что селяне Нижней Волманги все время шли в ногу с жизнью. В 1929 году одними из первых на моломской земле колхоз организовали и назвали его «Красный Октябрь». А как же еще, если коллективизация, как бурный поток, ломала давно сложившиеся устои деревенского жития. В колхозе было на ту пору 85 хозяйств. Так и жил он, то укрупняясь, то делясь на несколько отдельных хозяйств, до 21 мая 2007 года, когда решением Арбитражного суда СПК СА (колхоз) «Красный Октябрь», как записано в документах, был признан несостоятельным хозяйством, то есть банкротом, и не прекратил свое существование. Документы были сданы на государственное хранение, а люди отпущены на вольные хлеба. Когда-то молодежь не знала, как вырваться из колхоза, а сейчас полная свобода: катись на все четыре стороны. Но это молодежь, а как быть тем, кто всю жизнь отдал работе в колхозе и средств на хаты-палаты не заработал?! Хорошо, что колхоз успел в Моломе новые дома поставить. Многие из тех, кто здесь родился и пригодился, не спешили менять место жительства. Для многих родная сторона оказалась ближе и дороже.

Так когда-то выглядела родная деревня Суровцевых – Нижняя Волманга: жила, строилась, верила в будущее
Так когда-то выглядела родная деревня Суровцевых – Нижняя Волманга: жила, строилась, верила в будущее

«Мы тоже, пока могли, да хвори не одолели, – вздыхает Анатолий Иванович, – съезжать с Моломы не хотели. Но в 2011 году дочки все же уговорили, переехали в Опарино. А если бы новая власть деревню на колени не поставила, так и жили бы на селе. У нас там-то все рядом: грибы-ягоды. Сама природа лечит. Одних лекарственных трав – собирай, не хочу! Летом Молома дарит улов. Не случайно в нашем селе ежегодно празднуется свой День рыбака. Это дань уважения традициям. А сколько в Моломе знатных мастеров, о которых не мною сказано: мы, вятские, робята хватские: и часы могем, да топор не влезает. Я говорю не о знаменитых доярках и механизаторах, кто за труд свой медалями и другим почестями отмечены, они – само собой. Я говорю о тех, что и бересту плетет, и лавки-сундуки мастерит да избы наличниками красит. Думали ли мы, что все так обернется. Отец мне рассказывал, как в августе 1941 года перевели Моломскую школу с хутора Синицкого к нам, в Нижнюю Волмангу. И почту открыли, и магазин. Тогда всем казалось, что вот он, свет и расцвет, если рядом сельсовет. В одной нашей деревне было более 60 домов. Колхозу требовались молодые грамотные специалисты, потому и специальности мы выбирали сельские. Я выбрал Кировский сельскохозяйственный институт.

Николай Шкаредный.
Член Международной ассоциации писателей.

Продолжение следует…

Добавить комментарий

  1. golubev_sergej

    Много чего натворили “дерьмократы”.

  2. golubev_sergej

    Много чего натворили современные “дерьмократы”.