Когда на моломской земле прописалась деревня Нижняя Волманга, и сегодня доподлинно не установлено. Побывавший в России в 1517 и 1526 годах австрийский дипломат барон Сигизмунд Герберштейн, упоминает в «Записках о Московии» путь из Москвы на Вятку через Вологду и Устюг. «Кратчайшая дорога через Кострому и Галич,- отмечает он, – трудна и опасна – между Галичем и Вяткой еще разбойничают бродящие черемисы». Тем не менее, и безопасный путь через Устюг не гарантировал в то время беспрепятственное продвижение.
Ехавший из Москвы на Вятку котельничанин Кеша Мартьянов был ограблен «…за Устюгом на Кае реке», о чем сообщалось в жалованной грамоте, выданной в 1551 году царем Иваном Васильевичем Грозным. Опаринцам хорошо известно, что речка Кая, куда они, хотя и не часто, выбираются порыбачить, берет начало в Кайском болоте и впадает в Молому. За 1690 год волок упоминается из дела по челобитию торговых людей гостиной сотни о присылке грамоты устюжскому воеводе с разрешением нанимать «вольною ценою» крестьян Пушемской волости Устюжского езда для провоза их товаров с Вятки в Архангельск через Пушемский волок.
«Вот и прикиньте, когда наша деревня на этом тракте прописалась, – размышляет Суровцев. – Я не могу себя назвать истинным книголюбом, но историю читать любил. И особенно о том, как прежде развивалось сельское хозяйство на вятской земле. Как-то в работе этнографа Павла Платоновича Чубинского «О состоянии хлебной торговли и производительности в Северном районе» за 1870 год нашел дополнительные сведения об Вятско-Орловском тракте. «Дороги идущие из Орлова и Котельнича к Подосиновской пристани, сходятся в Кобрском от Орлова в 51 версте, а от Котельнича в 60 верстах. И на остальных до пристани 220 верстах идет уже один путь, через деревню Поляки, села Красное и Шабурское, деревню Волмангу, село Верхомоломское. Эта дорога лучше других дорог на Ношульскую и Быковскую пристани на реке Луза, несмотря на неудобства от 6 трудных переправ через реку Молому и подъемов на крутые ее берега». Вот и судите сами, когда наша Нижняя Волманга обосновалась.
Мы на время покинем Нижнюю Волмангу, которая в столыпинские времена сыграла немаловажную роль в становлении этого переселенческого региона. Если cогласно Клировой ведомости в 1916 году в Нижней Волманге, где до 1911 года квартировало Переселенческое управление, было 49 хозяйств, в которых проживал 301 человек, то по данным переписи 1926 года население в Моломском сельсовете выросло до 1732 жителей, было обустроено 357 хозяйств. Из деревень в переписи были показаны только Нижняя Волманга, Вновь Поставленная, Заосиновка и Кресты, 3 починка и 206 хуторов. В этом прослеживается одна неприятная современная особенность: перечисленные деревни были первоселами на этой земле, они же, практически, завершают эпопею вымирания. В той же Нижней Волманге, о которой мы еще поговорим, на сегодня осталось три жилых дома династии Бабкиных во главе с ветераном Марией Николаевной. Кресты – Молома еще держится. Примечательно, что потомки переселенцев, обосновавшиеся в начале XX века на здешних хуторах, и сегодня живут в селе Молома. Мы с ними еще встретимся в ходе нашего повествования.
А пока перебросим мостик в Нижегородскую область, точнее, как она тогда называлась – Горьковскую. Нас интересует в данный момент село Новоселки Вычского района. Само название «Новоселки» как бы намекает на то, что это село появилось совсем недавно. Но это не так. Еще в 1810 году в Новоселках открыто первое промышленное предприятие – кожевенный завод Павла Лычагина. В селе имелись мыловарение и пивоварение, колбасное и хлебопекарное производства. Все это свидетельствует о том, что это село тяготело к промышленному производству. От того и прописались здесь шумные ярмарки. Новоселки, как и многие русские населенные пункты, стояло и стоит на реке, а река эта носит странное название Малая Кутра. Спросил у Галины Николаевны: «Откуда такое название?» Улыбнулась: «Говорят от названия травяных растений семейства кутровых, к которым, кое-кто относит и иван-чай». Село Новоселки – родина Галины Николаевны Хализовой – Суровцевой, с которой Анатолий Иванович Суровцев в мире и согласии прожил в браке более 54 годков. В теперь уже в далеком 1964 году, привез он свою молодую жену и первенца – дочку Ольгу в родную ему Нижнюю Волмангу. А могли бы молодожены выбрать и Новоселки. Была такая возможность…
Новоселки – и вчера, и сегодня большое село, которое исторически прописалось на автодороге Муром – Нижний Новгород, той самой, на которой, как поется в песне, «стояли три сосны». В нынешним летом мне удалось побывать в этих местах, потому свидетельству, что здесь стоят не три сосны, а прекрасные лесные массивы, которые так любил писать Исаак Левитан. Впервые Новоселки упоминается в писцовых книгах Муромских дворцовых волостей 1676 года, в которых значится «Государевым пашенным селом», то есть крестьянским, где люди жили земледелием. В 1810 году в Новоселках на средства крестьянина Якова Вавилова был построен каменный храм во имя иконы Казанской Божией матери. В 18-19 веках Новоселки были помещичьим селом, по средам каждой недели здесь проходили сельские ярмарки, а 8 июля, в день Казанской Божией Матери, годовая ярмарка, на которую съезжалась вся округа. Эта традиция жива и сегодня, как и «Северное раздолье» в Опарино. В 1868 году Новоселках открыто земское училище. Обо всем это Галина Хализова узнала, когда уже устроилась на работу на местный завод, который выпускал самое необходимое на столе: ложки, ножи и вилки. Из-за малолетства определили ее в цех сушки тары.
«Когда произносят слово «война», мне становится как-то не по себе, – волнуется Галина Николаевна. – Наверно потому, что мой отец, Николай Иванович, погиб в 1943 году на фронте, когда мне было всего 6 лет, – вспоминает Галина Николаевна. – Пришла Победа, и ожило село. У кого-то сестры, братья, отцы вернулись с фронта. А тут еще известие поступило: наш земляк Василий Васильевич Половинкин удостоен звания Героя Советского Союза. У людей радость, а у нас беда – дом остался без хозяина. Сердобольные соседки иногда заглядывали в дом, спрашивали: «Не надо ли чем помочь, Елена Дмитриевна?» Мама отвечала, что пока сама управляется. Я-то мала тогда была, но бабушка мне об этом не раз рассказывала. Так и пережили лихую годину. После войны к нам из Пензенской области переехали дедушка и бабушка. Обзавелись коровой, держали поросят. Наверно, тогда я и полюбила животных, ухаживала за ними. Иногда по поручению мамы бегала на ветеринарный пункт, они и сегодня работает в Новоселках, животные-то заботу и уход любят».
Галина Николаевна попросила остановить запись. Я выключил диктофон, а она направилась закрывать печь: протопилась. В квартире Суровцевых тепло и уютно, на столе рядом с альбомами и газетами таблетница: «Раскладываю для Анатолия Ивановича, – поясняет хозяйка, – здоровье-то уже не то, пошаливает. Жизнь прожить – не поле перейти. А мы с ним сколько полей вместе прошагали». Присела, поправила скатерть и продолжала свой неторопливый рассказ:
«Зимой подрабатывала на сушке ящиков, а летом вместе с мамой в подсобном хозяйстве завода ухаживала за утятами. Почему-то тянуло меня к животным. Отсюда, наверное, сам собой пришел и выбор профессии. Долго судили-рядили с мамой, куда мне ехать поступать в Киров или Вологду. Выбрала Киров. Все-таки он мне ближе, так как после упразднения в 1929 году губерний, уездов и волостей Вятская земля стала честью нашей Нижегородской области, а с 1932 года Горьковского края, пока в декабре 1934 года не образовался самостоятельный Кировский край. Я выбрала Кировский сельскохозяйственный институт еще и потому, что в 1947 году было принято решение о закрытии агрономического факультета Вологодского сельскохозяйственного института с передачей оборудования Кировскому сельскохозяйственному институту. Вот и засомневалась, а вдруг в Вологде и зоотехническое отделение закроют, а я решила твердо и навсегда: буду зоотехником».
Николай Шкаредный.
Член Международной ассоциации писателей.
Продолжение следует…
Замечательная статья. А Анатолию Ивановичу и Галине Николаевне Привет и Здоровья.