Передо мной старая газета города Кингисеппа «За коммунизм» от 24 ноября 1984 года. Ей более тридцати дет. Газетная страница пожелтела от времени. Но текст вполне можно прочитать, а фотографии рассмотреть.
О чем же пишет журналист Е. Говоркова в статье «Родные лица»? Зачем же пересказывать ее содержание, когда лучше привести ее полностью? Тогда многое, если не все, станет понятным.
Итак, мы начинаем повествование от лица автора публикации.
«При встрече с Валентиной Николаевной Андреевой (Корнеевой) я не предполагала, что обычная беседа приобретет такой неожиданный поворот. Разговаривали, рассматривали фотографии в альбоме Валентины Николаевны, как это нередко бывает между людьми при знакомстве.
Но попалась вдруг среди других фотографий одна… Как в далекую синюю даль своей юности, заглянула я в нее и встретилась взглядом с хорошо знакомыми мне людьми. Я не могла оторваться от снимка. Даже забыла спросить в Валентины Ивановны, откуда он у нее. Дымка времени мягко скрадывала черты моих товарищей из Опаринского детского дома. Может быть, слезы.
Вот он, Миша Сухотский по прозвищу Цыганок, слева, в белой майке. Привезли их вместе с его сестренкой Нюрой. Худые и грязные, но веселые, они были похожи на цыганят. И когда мы все сбежались посмотреть на новеньких, Мишка повел худенькими плечиками и крикнул нам: «Ну, чего встали? Расступись!» Мы невольно попятились назад, а Мишка вошел в образовавшийся круг и такую показал нам «цыганочку», что мы ахнули. Вслед за братом, подобрав широкую грязную юбку, выступила этакой павой и Нюра. Видно, так они во время своего бродяжничества находили себе пропитание. И Мишка, и Нюра сразу стали всеобщими любимцами. Мишка был вообще неутомим в затеях и проказах. Как этот маленький сорванец своей веселостью, неистребимым жизнелюбием поддерживал всех нас, когда мы под бомбежками уезжали в эвакуацию!
А вот в самом низу, с длинными распущенными волосами, сидит Катюша. Она после выпуска так и осталась работать в детдоме.
Как издалека я услышала голос Валентины Николаевны: «А это вот я, когда была воспитателем в детском доме…» Я посмотрела на лицо девушки и подумала: «Нет, я ее в нашем детдоме не видела. И только потом, спохватившись, начала расспрашивать Валентину Ивановну, человека, которому, как и мне, дорога эта старая пожелтевшая фотография.
Август 1941 года. Товарный состав с эвакуированными из Ленинграда все дальше и дальше увозит Валентину на восток от Кингисеппа, города ее детства, с маленькой сестренкой, больным отцом и матерью. «Воздух!» До вишневого цвета накаляются тормозные колодки колес, грохочут буфера, отчаянно выбрасывая клубы пара свистит паровоз. Под разрывами бомб, под леденящим душу свистом пикирующих на состав «юнкерсов» разбегаются по сторонам от железной дороги люди. Сколько раз приходилось им вжиматься в развороченную разрывами землю, страшась неба. Родного неба, разорванного черными крестами вражеских бомбардировщиков.
Целый месяц чудом уцелевший в воздушных налетах состав добирался до Кировской области.
Вот где могла еще тогда состояться наша встреча с Валентиной Николаевной. В этом же составе были и мы, эвакуированные воспитанники детского дома. Могла ли еще совсем девочка Валентина подумать, что вместе с ней едут сейчас те, для кого через три года она станет родным, любимым человеком.
Продолжение следует…
