Мы завершаем публикацию воспоминаний ветерана труда и труженика тыла Александра Георгиевича Кочкина.
«Весной в 1948 году я приехал с 9 км, где работал на вывозке леса по разнарядке или РИКа, или сельсовета 15 апреля домой, где меня уже ждала повестка для явки в военкомат на 17 число. 20 нас повезли в Киров на сборный пункт, посадили в товарные вагоны с нарами и железными печками, и сержант пошутил: «В Сибирь, шагом марш!»
Он не обманул, нас провезли через всю Сибирь в Приморский край, в Краскино, в дивизию генерала Мамаева. Мы попали в батальон, расположенный в Ханси, и умываться бегали на озеро Хасан, тут всего 3 километра. Была весна, и все ночи напролет был слышен хор лягушачьих голосов или, вернее, шумовой фон с отдельными резкими звуками.
Это был укрепрайон с трехэтажными дотами: верхний боевой, средний жилой и нижний для боеприпасов. Вскоре приехал покупатель, и нас несколько человек увезли в Шкотово. Там мы попали в отдельный полк связи. Я попал в штабной батальон и когда зашел в казарму, был шокирован капитально. Дневальным стоял старший сержант и кругом были, куда ни посмотришь, сержанты и старшины, а нас, рядовых, всего 6 человек.
Через полгода я стал классным телеграфистом. Нам как могли помогали наши «классные» старшины, ведь им звания присваивали за классность и содержание тоже за классность платили. Если пом. ком. взвода был еще и телеграфистом 1 класса, то он к своему содержанию получал еще 75 рублей классных.
До 1950 года служба шла нормально, но в 1950 году Ким Ир Сен решил присоединить южан к своей территории и ускоренным темпом почти столкнул Ли Сын Мана в море. Тогда американцы с двух сторон по 38-й параллели высадили десант, и северяне, спасая своих солдат, бросили всю технику на вывозку живой силы: тягачи отцепляли, пушки, танки были похожи на копны сена, все живое-северное бежало домой. Северян тогда прижали к нашим границам, и положение у них получилось аховое. Тогда впервые мне пришлось увидеть командующего округом Бирюзова, они шли по плацу с нашим командиром Швецовым в штаб армии. Бирюзов был выше ростом, чем наш командарм, на целую голову, хотя талия у обоих была одинаковая и лампасы тоже.
Тогда досталось и нашим советникам. Была даже такая телеграмма: шофер убит, машину передал корейцу. Три месяца не получаю содержания. В округ же она ушла после шифровальщика, одни цифры по 5 штук в группе, там уже без ключа не прочитаешь.
В 1951 году 200 тысяч китайских добровольцев тоже высадились на 38-й параллели, и теперь уже южанам пришлось убегать домой.
Осенью 1951 года в октябре нас стали отпускать домой, и я ступил на крыльцо родного дома 7 ноября 1951 года утром, еще затемно пробежав чуть ли не вприпрыжку эти километры.
15 ноября 1951 года мне пришлось заключить договор с Маромицким ЛТХ на работу по найму на лесоповал по вербовке, так как мать была должна государству более 1000 рублей за какие-то налоги, их надо было срочно выплачивать. Меня на работу определили в Латышский лесопункт. Поселок был небольшой, с объемом вывозки около 100 куб. м в сутки зимой, летом же лесопунктовские рабочие работали на 19 км ветки Латышский – Верлюг.
Зимой лес возили на лошадях по ледяной дороге (ледянке), летом стали в 1952 году вести заготовку на 5 км ветки и вывозка производилась по узкоколейке на лошадях. Дорогу делали следующим образом: клали шпалы, пришивали по шаблону к ним рельсы и потом между рельсами шпалы зашивали шпальной вырезкой или жердями, чтобы ноги лошади не проваливались. Тележки были небольшие, железные, и лошадь везла от 2,5 куб м коротья или до 4 м долготья. Трелевка велась на волокушах, это приспособление состоит из двух оглобель, на которых кверху торчало по одному корешку (толстому), на которых крутилось поперечное бревнышко, на которое и клалась для трелевки одним концом древесина – долгомер по одному-двум штукам, коротье – по несколько штук и привязывались удавкой (веревочной) к поперечному бревнышку (чураку).
От редакции: на полях рукописи А. Г. Кочкин сделал рисунок волокуши, наглядно показав ее устройство.
Валка леса, обрубка сучьев и разделка древесины велась непосредственно у пня. Валка леса велась электропилами К-5 от электростанции ПС-12-200. Ширина лесосеки зависела от длины кабелей. Сразу шел вальщик с толкачем, за ним бригада сучкорубов и потом разметчик с раскряжевщиком, а уж потом конная трелевка».
На этом месте обрываются такие интересные воспоминания Александра Георгиевича. Конечно, он рассказал бы, как в молодости заготовляя лес, затем стал выращивать и беречь его… Мысль, что где-то существует продолжение этих записей, не дает покоя. Может быть, она у кого-то хранится?
