Памятник прошлого века – 7

Мы возвращаемся к публикации воспоминаний Н. Н. Шкаредного под общим названием «Памятник прошлого века». Эта часть называется «Далекий внук, выслушай!»

До свидания, тихая станция Тракт! А один из попутчиков пояснил: «Здесь мы прощаемся с Тиманским кряжем. Он остается на востоке, а мы едем дальше на запад». Но прежде, чем сказать: «До свидания, Тиман!», я обязан назвать хотя бы одного из тех, кто открывал в нашем северном краю природные кладовые.

В зарисовке «Наш Коми край» я говорил о том, что наш учитель географии и биологии Т.И.Козлова один из уроков по нашей настоятельной просьбе посвятила рассказу об освоении богатств Тиманского кряжа. Тогда и прозвучало это имя – Леонид Иванович Лутугин. В то время для меня это имя не говорило ни о чем: мало ли искателей прошло по северным землям. Сегодня это имя оживает в моей памяти вновь по двум причинам. Первую я уже назвал – разбуженный учеными и геологами Тиман. Вторая – находящийся в огне войны (я не боюсь говорить об этом открыто) Донбасс. В годы Великой Отечественной его защищал и здесь, под Славяносербском, погиб мой отец. Здесь в будущем промышленном городе Дебальцево, что стоит практически на границе Донецкой и Луганской областей, находилась штаб-квартира геологоразведочной экспедиции. 22 года жизни Леонид Иванович Лутугин провел в Дебальцево. Именно в Дебальцево им была разработана и начертана трехверстная карта Донецкого бассейна, за которую Лутугин в 1911 году в Италии был удостоен высокой награды – ему присудили Большую золотую медаль.

У Леонида Ивановича была трудная биография. Рано умер отец, рос он под опекой матери и старшего брата. И только природное стремление к познаниям позволило ему в 1884 году стать студентом Горного института. Летом 1890 года геологический комитет отправил инженера Лутугина в экспедицию на Тиманский кряж. По итогам работы экспедиции в этом малоизученном регионе, учитывая весомый научный вклад, сделанный молодым инженером-геологом в области освоения Тиманского кряжа, Русское географическое общество наградило его Большой серебряной медалью.

Из биографии Л.И.Лутугина: «В июле 1896 года Лутугину предложили должность адъюнкта в Петербургском Горном институте. Леонид Иванович принял это предложение с условием, что ему будет предоставлена возможность продолжить работу в Донбассе. С 1878 года Лутугин становится единоличным и безраздельным исполнителем и руководителем всех работ по детальной геологической съемке Донецкого бассейна». Имя замечательного геолога увековечено на донецкой земле: в Луганской области его имя носит город Лутугино, в Дебальцево его именем названа одна из улиц города.

Посещая братскую могилу отца, не могу проехать мимо Дебальцево. До боевых действий, которые развернулись в этом регионе в 2014 году, в городе, как подсказывает статистика, поживало 45 тысяч человек, сейчас примерно половина. Люди, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих детей, уезжают в более спокойные места: кто на Украину, кто в Россию. Национальный состав – 45,6 процента – украинцы, 32,57 процента – русские. Есть еще белорусы и цыгане.

Примечательно и другое, по своему устройству Дебальцево чисто советский город. Почему я пришел к такому выводу? А вы в читайтесь в названия микрорайонов: «Центральный», «Черемушки», «Восточный», «Фестивальный», имени 50-летия Победы, поселков, вошедших в состав города: Заводской, имени героя двух революций Н.Н.Коняева, имени советского писателя А.Н.Толстого, который в рассказе «Морозная ночь» описал события на станции Дебальцево во время Гражданской войны, имени героя Гражданской войны Ф.А.Рязанцева, «8 марта» и «Октябрьский». Если уточнить, что город Дебальцево основан в 1878 году как железнодорожная станция, то станет ясно, что свое развитие он получил в годы индустриализации и строительства социализма.

Так что нам впору прощаться не только с Тиманом, но и не устоявшим на ногах социализмом. А в далеком 1953 мы прощались с ГУЛАГом. Помню, на стене в фойе клуба в Харьяге кто-то вывесил плакат «Крестьянка», которая то ли задавала, то ли отвечала на вопрос, что дала Октябрьская революция работнице и крестьянке? Его вы видите на снимке. Когда мама мне купила фотоаппарат ФЭД (гармошка на треноге со стеклянными пластинками вместо пленки), я первым делом побежал в клуб и переснял этот плакат. Тогда он мне казался чем-то очень важным. Мама посмотрела на снимок и сказала: «Подрастешь, сам ответишь на этот вопрос. А пока еще мал думать об этом». Почему-то этот эпизод всплыл в памяти сейчас, когда я повторяю свой путь из Харьяги к Опаринской вышке. Один ответ уже есть: Северу – нефть, газ, бокситы, железную дорогу, по которой мы продолжаем движение из сегодняшнего дня в прошлое.

Вот и закончились тихие станции. А тихими они стали не случайно. Всего один эпизод из романа А.И.Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ»: «Осенью 1941 года Печоржеллаг имел списочный состав 50 тысяч заключенных, а весной 1942 – 10 тысяч. За это время никуда не был отправлен ни один этап. Куда ушли сорок тысяч?» На этот риторический вопрос писателя сегодня можно ответить, опираясь на архивные документы и свидетельства очевидцев. Севжелдорлаг с центром в поселке Княжпогост (Железнодорожный), в котором нас ждет следующая остановка, отвечал за строительство Северной Печорской дороги от Котласа до Воркуты. Численность заключенных на 1 января 1939 г. была – 29,4, на 1 января 1941 г. – 66,9, на 1 января 1945 г. – 12,4 тысячи человек.

В одном из стихотворений, написанных в заключении поэтом и журналистом Марком Зориным, звучит обращение: «Далекий внук, выслушай о том, что мне поведано еще отца отцом». Ему вторит Остап Вишня, который предсказывает: «О них, об этих людях, со временем тайга будет петь песни, о них отцы детям будут легенды рассказывать». Все, чем жил Северный ГУЛАГ, живет в моей памяти не из рассказов отца, он погиб на фронте, не из воспоминаний матери, все это я испытал, как говорят, на собственной шкуре. Поэтому имею право рассказывать и детям, и внукам о людях, прошедших через это неимоверно жесткое горнило, посвящать им свои стихи и песни. Они заслужили это. Они заслужили своей стойкостью, своим трудом, своим жизнелюбием право быть просто людьми, которым близко и дорого чувство родины, которые учили своих детей не вражде и злобе к власти и ближнему, а высокому чувству долга перед своей Отчизной.

Я родился в Харьяге
в самом центре Гулага.
Изолятор и зона
У меня наяву.
Все до боли мне близко…
С той далекой пропиской,
Где озера и виски,
Я поныне живу.
Так и рос под Усть-Цильмой
Среди зеков и ссыльных.
Среди крепких и сильных,
Просто добрых людей.
Украинцы и коми –
Все прошли через зону.
Всем им чувство знакомо
Молодых лебедей.
Сколько рыжих и русых
Латышей, белорусов
Здесь нашли свою пристань
И родительский дом.
Но ни драк и ни мата
Здесь не знали ребята.
Здесь единство и дружба
Стали их языком.

Но все это придет, как и осознание пережитого, как и мудрость, с годами. А тогда, в 1953-м, мы мамой делали первые шаги в сторону свободы, о чем записано во Всеобщей Декларации прав человека: «Каждый человек имеет право на личную неприкосновенность, жизнь и свободу». Все, что сказано выше имеет непосредственное отношение к нашей следующей остановке на станции Княжпогост.

Николай Шкаредный.