Памятник прошлого века – 4

Четвертый материал под этой рубрикой называется «Фотолетопись ГУЛАГа»

Конечно, мне, мальчишке, все было вновь: большая река, большие дома, да и паровоз я видел тоже впервые. Старший сын тетушки Александры – Федор Пономарев, с которым я познакомил вас в предыдущем рассказе, о паровозах знал все. Да это и понятно: он был машинистом-инструктором. До станции Ираель он ехал вместе с нами. Ехал в очередную командировку, потому что там так же, как и в Печоре, шло обучение кадров для железной дороги. Попутчики, узнав, что Федор машинист, тут же приступили к расспросам. И первый из них: какой паровоз ведет наш состав? Отступать было некуда, пришлось рассказывать, что это паровоз П-32. К выпуску этих локомотивов Коломенский паровозостроительный завод приступил в послевоенном 1947 году, и потому его назвали почетным именем «Победа». Наш паровоз идет под литером «Л», так он поименован в честь конструктора Л.С.Лебедянского, который совместно с академиком С.Л.Сыромятниковым создал эту паровую машину на колесах. Паровоз грузового типа, но так как в депо не было свободной машины, в этот рейс его отправили с пассажирским составом. По тем временам он мог развивать скорость до 80 километров в час.

Разговоры сокращают расстояния. Вот и прибыл наш поезд на станцию Ираель (коми Йираёль). Свое название она, как и многие другие станции железной дороги, получила от реки Йираёль. Коми йир – омут, ель – лесная речка. Йираёль – речка с омутами. Но русские жители упорно именуют ее по своему – Ирина река. Когда мы в 1953 году были в Ираели, это был развивающийся пристанционный поселок, который через пять лет получил статус поселка городского типа. В этом поселке долгие годы жил и работал мой друг поэт Анатолий Илларионов, с которым мы неоднократно участвовали в Днях поэзии в городе Ухте. С болью в сердце читал я строки: «17 октября 2008 года в возрасте 56 лет после продолжительной тяжелой болезни умер поэт, член Союза писателей России Анатолий Илларионов. Железнодорожник по трудовой книжке, поэт по призванию. Его стихи публиковали «Наш современник» и другие литературные журналы».

В одном из сборников, который он подарил мне, есть такие строки:

Не грусти ты, моя кареглазая,
Опоздал я на все поезда.
И не муторно мне и не радостно,
Просто я не спешу никуда.

… Шел 1953-й год, и мы спешили в наше светлое будущее. Федор попрощался с нами, поезд, набирая скорость, побежал дальше. Станция Ираель строилась как «ворота» сразу двух дальних таежных районов Коми АССР. Поближе стояла Ижма, населенная самым необычным и сплоченным субэтносом коми. Подальше стояла моя родная Усть-Цильма, которую принято считать одним из последних оплотов заповедного страообрядческого Севера. Сейчас эти районные центры связаны со станцией Ираель автодорогой.

А колеса стучат, отсчитывают километры, в вагоне свой особый мир. Это сегодня на плацкартных вагонах стоит трафарет «54 места». А в 1953-м вагон был набит пассажирами, как бочка селедкой. Счастливчиками были те, кто успел захватить в личное пользование верхние, так называемые грузовые, полки третьего ряда. Малышей матери укладывали на среднюю полку по двое. Моя мама пристроила меня на полке с какой-то рыженькой девчонкой по принципу: головы врозь, ноги вместе. На время кормежки мы спускались вниз, садились на чемоданы и уплетали за обе щеки дорожные припасы.

История отечественного вагоностроения так же, как и история железных дорог России, началась с Царскосельской дороги 30 октября 1837 года. Прошло более века, но в пассажирском парке мало что изменилось. Правда, если не считать, что появился непонятный многим термин: погонная населенность вагона. Многие долгие годы переводили это понятие прямолинейно: погоняй в вагон, сколько влезет. В наш вагон, который, вроде бы, должен был принять для перевозки порядка 60 человек, набилось, как мне казалось, в два раза больше. А на станциях шло и шло новое пополнение, та самая погонная населенность, которая, как мне удалось недавно узнать, составляет число пассажирских мест на единицу длины (1 метра) вагона по осям автосцепок. Но и после этого я так и не понял, что к чему.

У каждой отрасли своя терминология. А тогда все мы жили радостью: поезд идет без опоздания, что было большой редкостью. Тихо подкатился состав к станции «Ижма», потому что станция встала на реке с таким именем. С ноября 1945 года близ станции началось строительство рабочего поселка Сосновка – центра газопереработки Севера. С декабря 1955 года Президиум Верховного Совета РСФСР выделил из Ухтинского района новый район – Сосногорский. Это был 20-й район в Коми АССР. Так из двух поселков, Ижма и Сосновка, родился город Сосногорск. С 2001 года Сосногорское отделение Северной железной дороги стало монопольным на всей территории Республики Коми.

В Ухте стояли долго. Была возможность сбегать на станцию за кипятком. Это сейчас на вокзалах кафе, буфеты, рестораны, а тогда вершиной счастья был простой кипяток, который можно было получить, отстояв очередь, из ржавой трубы, называемой краном, что торчал над бетонным корытом у небольшого здания-каменушки. Их, эти благотворительные кипятильни, и сегодня можно увидеть на некоторых крупных станциях. Например, в Котласе. Только сегодня они несколько перестроены и исполняют иную службу.

Визитной карточкой Ухты является самое большое в мире выполненное из металлический конструкций изображение головы вождя мирового пролетариата В.И.Ленина. Символ города высотой с четырехэтажный дом установлен на горе Ветлосян в 1970 году. Ветлосян туй – с коми – охотничья тропа. Какими тропами пришел сюда Владимир Ильич, установить не удалось, зато доподлинно известно, что силуэт головы вождя освещали 120 лампочек Ильича, которые за сутки расходовали 360 кВт электроэнергии. С 1991 года символ потерял освещение, но не потерял значимость и важность для ухтинцев. По их многочисленным предложениям на реконструкцию памятника в 2013 году было заложено 1,5 млн. рублей. В 1953 году я не знал, что через годы, через расстояния буду часто бывать в Ухте, встречаться с одноклассниками, которые охотно будут знакомить меня с памятниками прошлого века своего города.

Как каменная глыба над городом повисла гора Ветлосян, где были устроены спецлагеря ГУЛАГа. Здесь, на месте лагерного кладбища, которое появилось, как предполагают местные краеведы, с открытием больницы «лазаретной команды» в 1938-39 гг. установлен памятный знак «Невинно убиенным. Мемориал. Ухта. 1989 г.» Умерших строителей железной дороги и будущего города нефтяников хоронили в общих ямах, иногда в индивидуальных могилах. Кто-то из родственников погибших оставил на памятном кресте свою надпись краской: «Мы вас любим, вы всегда в нашей памяти».

Еще один ГУЛАГовский объект находится на реке Ухте, где при впадении ручья Чибью 21 августа 1929 года высадилась экспедиция ОГПУ в составе 125 вольнонаемных и заключенных. Они основали поселок База Чибью, ставший отправной точкой развития города нефтяников и промышленного освоения Коми края. Именно здесь 29 октября рядом с местом высадки экспедиции начата проводка структурной скважины №1. Таким образом, каждая моя новая путевая зарисовка приближает нас к другой скважине, которая связана с памятником прошлого века – Опаринской вышкой.

На встрече, которая состоялась в Ухте 1 декабря 2008 года, руководитель администрации города Олег Владимирович Казарцев подарил мне вместе с юбилейным набором прекрасно оформленную научно-популярную книгу «История города Ухты в фотографиях». В предисловии к этому изданию он написал: «Вы держите в руках фотолетопись нашего родного города Ухты. Пролистав страницы фотохроники, вы еще раз сможете убедиться, каким умом, какой силой должен обладать человек, чтобы создать все то, что сегодня мы называем индустриальной Ухтой. По крупицам, шаг за шагом, год за годом – так можно охарактеризовать путь становления промышленной столицы нашего северного края. Отсюда – из Ухты – началось освоение геологических богатств республики: каменного угля Воркуты и Инты, газа Вуктыла, нефти Усинска, бокситов Тимана. Повествуя о событиях, составляющих историю нашего города, можно много раз говорить, что это было впервые, а такое есть только у нас». В этот вечер в центре досуга в городском саду я подарил северянам «Песню об Ухте».

О городе нашем
Мы в песне расскажем –
Задор молодой не угас.
Мы все – рядовые
Провинций и скважин,
Где нефть добывают и газ.

На сопках далеких осели туманы.
А город встречает зарю.
Она раскатилась с предгорий Тимана
До речки таежной Чибью.
Мы все испытали: и ливни, и холод.
В дела превратилась мечта.
И встал над рекою нефтяников город
С красивым названьем – Ухта!

И хотя в Ухте наш состав стоял долго, тогда я не знал и не мог знать,что все: и нашу Харьягу, и этот город газовиков и нефтяников, и эту железную дорогу – объединил в единый живой рабочий организм страшный спрут – Северный ГУЛАГ. Как и насколько глубоко раскинулись его щупальцы по Коми земле, вы видите на предложенной карте. А наш поезд продолжает свой путь по городам и весям 1953-го года.

На снимках:

• паровоз П-32 «Победа» – «Л»;
• в таком пассажирском вагоне Калининского вагоностроительного завода мы выехали из Печоры;
• вокзал города Ухта;
• так строилась Северо-Печорская железная дорога;
• символ Ухты – силуэт головы Ленина;
• карта ГУЛАГА на земле Коми.

Николай Шкаредный, продолжение следует.