Памятник прошлого века. Часть 1

Под этой общей рубрикой Николай Николаевич Шкаредный начинает публикацию цикла материалов. Первый из них – «Начало пути».

Начало пути

Под  заголовком “Памятник прошлого века” 29 марта 2013 года было в «Опаринской сороке» опубликовано письмо Василия Дударева, в котором он писал: «Случайно увидел фотографию этого сооружения на «Одноклассниках». И захотелось спросить у читателей «Опаринской сороки» – интересно, а какими были первоначальные планы и намерения, когда строили? Неужели в самом деле в Опаринском районе после войны нашли нефть, а вышка предназначалась для ее добычи? Для речки Осиновки это могло стать настоящей катастрофой». Снимок датирован 1953 годом».

Мой путь к ответу на этот вопрос был таким же долгим, как и тот, который я впервые совершил на Большую Землю в далеком 1953-м.

Сегодня мы в начале пути к ответу.

1953 год памятен советским людям тем, что 5 марта ушел из жизни руководитель страны Иосиф Виссарионович Сталин. Хорошо помню, как в те дни тревоги и ожидания были опечалены жители нашей заполярной Харьяги: женщины плакали, а мужики обсуждали главный вопрос: «Как будем жить дальше?» Казалось бы, кому, как не им, ссыльным и репрессированным по воле «вождя всех народов», радоваться: вот и наступил для диктатора день расплаты за грехи и деяния перед людьми и Богом, а они собрались в клубе, чтобы выразить свою признательность этому человеку, который был инициатором Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) от 30 января 1930 года «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». По его воле и приказу за 1930-31 гг., как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381026 семей общей численностью 1803392 человека. В том числе и семьи моего деда Михаила Степановича Шкаредного, моего отца Николая Михайловича Шкаредного и его старшего брата Степана Михайловича, которые решением особой комиссии Опаринского района от 27.04.1931 года были высланы из деревни Сапоговской Шадринского сельсовета в Большеземельную тундру на Печору, где им предстояло начать новую жизнью.

Почему я начинаю свой рассказ о 1953-м этими трагическими воспоминаниями? Поясню. Сегодня нам говорят, что освобождение бывших кулаков, оставшихся на спецпоселении, началось после окончания войны. На бумаге, может быть, и так. Возможно, в каких-то регионах действительно началось такое движение к справедливости и правде. Но в Заполярье это освобождение не коснулось даже тех, кто вернулся с фронта победителем. И семей, потерявших на войне кормильца, тоже. Пришел, отзвенел праздник Победы, а на Печоре все осталось по-прежнему. Здесь все так же хозяйничала комендатура. Она – комендатура – тоже памятник прошлого века. Сегодня понимаю это так: те, кто жил в Харьяге, Новом Бору, Медвежке и Крестовке (все это спецпоселения, которые впоследствии вошли в состав совхоза «Новоборский, – Н.Ш.) были особо дороги стране, так как они входили в состав комбината «Воркутауголь» НКВД как надежное сельхозпредприятие. Отпустить ссыльных на свободу означало оголить этот участок, но стране нужен был уголь, а шахтерам – мясо, масло, сыр, молоко. Этими продуктами их обеспечивали наши бабушки и дедушки, папы и мамы, старшие братья и сестры – бывшие кулаки и ссыльные. Потому особый тип режимной жизни на четверть века прописался в моей Харьяге.

И там и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
«Кто не за нас – тот против нас.
Нет безразличных: правда с нами».
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.

Максимилиан Волошин. «Гражданская война».

Конец ГУЛАГовской системе спецпереселений «бывших кулаков» положило постановление Совета Министров СССР №1738/789сс от 13 августа 1954 года «О снятии ограничений по спецпереселению с бывших кулаков и других лиц». После смерти Сталина был значительно ослаблен охранный режим, красивое здание, стоящее в центре Харьяги, которое занимала охранная команда, передали школе. А летом стали оформлять разовые справки на право выезда за пределы поселка, района и Коми АССР в целом.

Мама использовала эту возможность, и впервые с 1931 года мы ехали на ее родину в деревню Широкородскую Опаринского района Кировской области. Сначала на переполненном пассажирами пароходе, где нам не нашлось места даже в помещениях III класса, а потому вещи были уложены в общую кучу на створы грузового отсека. Детей, чтобы не замерзли, родители распределили в проходах поближе к паровой машине. Вот тогда-то я и насмотрелся за трое суток, пока наш пароход шел вверх по Печоре от Ермицы до Канина, как работают паровая машина и блестящие громадные шатуны, приводящие в действие гребные колеса с плицами, позволяющие этому надводному сооружения идти навстречу течению.

На снимках:

• Редкий снимок из семейного альбома нашей семьи 1939 года. К нам в ссыльную Харьягу приехал дед Михаил Степанович Шкаредный (крайний справа). Далее справа налево: моя сестренка Валентина, которая оказалась в ссылке в 6 месяцев, ее отец -мой дядя Степан Михайлович, мой отец Николай Михайлович, моя старшая сестра Анна, моя тетушка – жена Степана Михайловича – Александра Ивановна, моя мама – Наталья Михайловна, сын дяди Степана и тетушки Александры – Николай, он погиб защищая Родину в 1944 году.
• Такие дома поставили в Харьяге ссыльные. Снимок 50-х годов минувшего столетия.
• Первые «суда», которые мы осваивали на местных реках и озерах;
• Здравствуй, река (снимок 1978 года).

Продолжение следует…