Ни страны, ни погоста не хочу выбирать.
На Васильевский остров я приду умирать.
Твой фасад темно-синий я впотьмах не найду,
Между выцветших линий на асфальт упаду.
И душа, неустанно поспешая во во тьму,
Промелькнет над мостами в петроградском дыму,
И апрельская морось, над затылком снежок,
И услышу я голос:
-До свиданья, дружок.
И увижу две жизни далеко за рекой,
К равнодушной отчизне прижимаясь щекой,
– словно девочки-сестры из непрожитых лет,
Выбегая на остров, машут мальчику вслед.
Иосиф Бродский.
Я не случайно открываю эту страницу эссе стихами Иосифа Бродского. Во-первых, Александр Грин тоже мог написать такое откровение. И дело даже не в том, что он прожил треть жизни с 1905 по 1924 год в Санкт-Петербурге, и в 1906 году, состоялась его первая литературная публикация. И даже не в том, что 8 мая 1922 года по инициативе автора в газете «Вечерний телеграф» была напечатана глава «Грэй». Видимо, Грин решил опробовать «алые паруса» и в соответствии с откликами читателей, решить: готова дли повесть отправиться в плавание. Целиком, в виде отдельной книги, феерия «Алые паруса» было опубликована в 1923 году. Грин писал эту повесть почти пять лет. В одном из первых черновиков действие феерии происходило в послереволюционной Петрограде, как и в рассказе «Крысолов» Затем автор решил перенести героев в свою «Гринландию».
Летом 1919 года Александра Степановича Гриневского призвали в Красную Армию связистом. Черновики будущей повести о парусах Грин носил повсюду с собой в походной сумке. Вскоре он заболел сыпным тифом и почти на месяц попал в « Боткинские бараки» – историческое название особой инфекционной больницы Петрограда, построенной в конце XIX века. Сейчас этот памятник архитектуры и градостроительства требует сточного ремонта. Здесь все дышит историей. В городе на Неве были задуманы и написаны произведения, принесшие писателю славу. Здесь он встретил главных женщин своей жизни – Веру Павловну Абрамову и Нину Николаевну Миронову. Из воспоминаний Нины Николаевны: «Грин говорит, что, бывает, часы проводит над одной фразой, добиваясь наивысшей полноты её выражения, блеска». Грин был близок к символистам, которые пытались расширить возможности прозы, дать ей больше измерений – отсюда частое употребление метафор, парадоксальные сочетания слов.
После выздоровления Грину при содействии Горького удалось получить академический паек и жилье – комнату в «Доме искусств» на Невском проспекте, 15. Соседи вспоминали, что Грин жил отшельником, почти ни с кем не общался, но именно здесь он написал своё самое знаменитое, трогательно-поэтическое произведение – феерию «Алые паруса». «Трудно было представить, что такой светлый, согретый любовью к людям цветок, мог родиться здесь, в сумрачном, холодном и полуголодном Петрограде, в зимних сумерках сурового 1920 года; и что выращен он человеком внешне угрюмым, неприветливым и как бы замкнутым в особом мире, куда ему не хотелось никого впускать», – вспоминал Всеволод Рождественский. Но первым этот шедевр оценил Максим Горький, часто читавший гостям эпизод появления перед Ассоль – главной героини феерии – сказочного корабля.
Не менее тесная связь была у него с другим поэтом, Эдуардом Багрицким. Это он, Эдуард Багрицкий, признается, что Грин научил его мудрости и радости жизни. Он, практически, прошел те же жизненные «университеты», что и Александр Гриневский. В подростковом возрасте отбился от рук, прогуливал уроки, уходил в море или парк, где со сверстниками смущали парочки нецензурной бранью. Он любил ловить птиц, вместе с рыбаками ходил в море и продавал улов на базаре. Дома его, как и Сашу Гриневского, пытались призвать к порядку, наказать. Отец кричал на него, он кричал на отца, мать не знала, что делать. Его, как и Сашу Гриневского, «за тихие успехи при громком поведении» исключили из училища. В 1916 году Эдуард Багрицкий (подлинная фамилия Дзюбин, в документах также встречается «Дзюбан») окончил землемерную школу. Но основное образование, как и Александр Грин, получил самостоятельно, бесконечно много читая. Конфликт с благополучным миром родителей, подростковый бунт перерастает в бунт поэта против мещанской среды, в борьбе за право жить полной жизнью и делать то, что считает нужным. И в этом он похож на Грина! Стихи Эдуард писал с пятнадцати лет. В Одессе в это время в моде был Игорь Северянин, и Багрицкий подражал ему. Вспомним, что именно в Одессе Александр Гриневский стал моряком и даже совершил первое и последнее заграничное плавание в Александрию. Первая публикация Багрицкого состоялась в 1914 году в альманахе «Аккорды», тогда он ещё подписывал свои стихи «Э.Д.» и «Дззи». Он пишет историю Петербурга в стихах:
Что это – выстрел или гром,
Резня, попойка иль работа,
Что под походным сапогом
Доржат чухонские болота?
За клином клин, к доске – доска.
Смола и вар, Крепите свои,
Чтоб не вскарабкалась река,
Остервенелая и зля…
Зубастой щекочи пилой,
Доску строгай рубанком чище.
Удар и песня над водой –
Гляди – восходит городище.
Он, как и Грин, был романтиком. До последних лет жизни Багрицкий выступал как убежденный и последовательный поборник романтического искусства. Защита романтики была основной заповедью поэта: «Романтика! Мне ли тебя не воспеть…», «Романтика! Я подружился с тобой…», – восклицает он в своих программных «Стихах о поэте и романтике». Вопрос о романтике стоял очень остро и получал самую различную, порою диаметрально-противоположную трактовку в ожесточенной литературной борьбе и художественной практике тех лет. Движение от литературы к жизни, от книжной романтики к романтическому осмыслению явлений реальной действительности – таков творческий путь Багрицкого. Это движение было сопряжено с большими трудностями и противоречиями. И в этом он похож на Грина. Вдумайтесь в эти строки:.
От черного хлеба и верной жены
Мы бледною немощью заражены.
Копытом и камнем испытаны годы,
Бессмертной полынью пропитаны воды.
Чуть ветер, чуть север – срывайтесь за ними,
Неситесь за ними, гонитесь за ними,
Катитесь в полях, запевайте в степях!
За блеском штыка, пролетающим в тучах,
За стуком копыта в берлогах дремучих,
За песней трубы, потонувшей в лесах.
Юрий Олеша – русский советский писатель и поэт, драматург и сценарист, подаривший нам роман-сказку «Три толстяка», размышляет: «Так называемая интрига не принадлежит к свойствам, возвышающим литературное произведение. Напротив, большинство вещей с интригой чрезвычайно низки по языку, мыли, идее. Есть другое писательское свойство, перед которым действительно останавливаешься с восхищением. Это свойство – выдумка. Я говорю о той выдумке, которая есть у Джека Лондона, Эдгара По, Гоголя («Вий), Уэллса, Пушкина («Пиковая дама»), Александра Грин. Это писатели-уники. Их очень мало на земле. Я назвал имя Александра Грина. Он недавно умер. Я знал его лично, провел с ним много часов. В его обществе я переживал очень сложные чувства. О чем бы мы ни говорили и в какую сторону ни отвлекалось бы мое воспоминание – я не мог расстаться с мыслью, что вот передо мной сидит очень необыкновенный человек. Человек, который умеет выдумывать. Я тоже писатель, но вот, думал я, писатель, сидящий передо мной – писатель совсем другого рода. Он придумывает концепции, которые могли бы быть придуманы народом. Это человек, придумывающий самое удивительное, нежное и простое, что есть в литературе – сказки. Вот такой он – Александр Грин!»
Но эти воспоминания не позволяют нам нарисовать цельный портрет Александра Грина, который после Октябрьской революции в журнале «Новый сатирикон» и в небольшой малотиражной газете «Чертова перечница» публикует один за другим фельетоны и заметки, осуждающие жестокость и бесчинства. Он говорил: «В моей голове никак не укладывается мысль, что насилие можно уничтожить насилием». Весной 1918 года журнал вместе с другими оппозиционными изданиями был запрещен. Грина арестовали в четвертый раз и чуть не расстреляли. По мнению библиографа А.Н.Варламова, факты говорят о том, что Грин «не принял советскую жизнь… ещё яростнее, чем жизнь дореволюционную: он не выступал на собраниях, не присоединялся ни к каким литературным группировкам, не подписывал коллективных писем, платформ и обращений в ЦК партии, рукописи свои и письма писал по дореволюционной орфографии, а дни считал по старому календарю». Единственно хорошей новостью стало разрешение разводов, которым Грин немедленно воспользовался и женился, как уже говорил выше, на некой Марии Долидзе. Уже через несколько месяцев брак был признан ошибкой, и супруги расстались.
В-третьих, именно в этом городе творчество Александра Грина стало частью российского литературного процесса. В 1905 году о писателе Александре Грине никто не знал, а в 1924 году в Крым приехал известный прозаик. Где же произошло раскрытие уникального дара? Ответ очевиден. Александр Грин – писатель глубоко петербургский. Теперь это закреплено территориально: в Васильевском районе Санкт-Петербурга появился бульвар Александра Грина, который тянется от площади Европы к Финскому заливу, где когда-то выступал социал-революционер Грин перед рабочими. Именно на Васильевском острове (писатель жил на 11-й линии в доме №44) Грин написал свой первый рассказ. В Петербурге же, страдая от голода и живя с паспортом на имя покойника, Грин создал свою знаменитую повесть «Алые паруса». Теперь это название носит ежегодный бал выпускников средних школ, проводящийся в северной столице с 2005 года. А зародился он значительно раньше.
Открываем Грина – 1
Открываем Грина – 2
Открываем Грина – 3
Открываем Грина – 4
Открываем Грина – 5
Открываем Грина – 6
Открываем Грина – 7
Открываем Грина – 8
Открываем Грина – 9
Открываем Грина – 10
Открываем Грина – 11
Открываем Грина – 12
Открываем Грина – 13
Открываем Грина – 14
Открываем Грина – 15
Открываем Грина – 16
Открываем Грина – 17
Открываем Грина – 18
Открываем Грина – 19
Открываем Грина – 20
Открываем Грина – 21
Николай Шкаредный, продолжение следует.
