Немецкое командование сосредоточило в Бреслау до 80 тысяч солдат и офицеров, в большинство эсэсовцев, намеревалось отвлечь главные силы Красной армии, задержать их у этого города-крепости, как называли Бреслау даже в наших газетах, а потом перегруппироваться и нанести удар по нашим наступающим частям, которые далеко вклинились в пределы Германии и вышли к Берлину.
Не удалось!
Город-крепость Бреслау располагал разнообразными крепкими инженерными оборонительными сооружениями. Это был крупнейший промышленный центр Германии и обеспечивал всем необходимым нужды окруженного гарнизона.
81 день длилась осада города.
По городу наносили свои удары наша артиллерия и авиация, умело действовала пехота. Необходимо было особое искусство наступающих. Тактика широкого наступления не подходила. Бой велся мелкими группами за дом, за подвал, за улицу, квартал.
Всего не расскажешь. Были случаи, когда немцы, вышибленные из квартала, проникали обратно через многочисленные подземные ходы, закладывали взрывчатку и взрывали дома, занятые нашими бойцами. Исключительное значение имела бдительность.
Некоторые подвалы оказывались отравленными.
Вспоминаю бой одной из рот нашего батальона. Надо ворваться в подвал стоящего напротив разрушенного дома. Но подвал хорошо укреплен, из каждого подвального окна, превращенного в амбразуру, при малейшем нашем движении хлестал огонь.
Определили, кто и чем будет бить по окнам. Надежду возлагали на взятые у немцев же фауст-патроны, которыми вполне овладели наши солдаты. Каждое окно занимаемого немцами подвала по расчету должно получить достаточно мощный огневой удар. Особая группа подготовилась к стремительному броску, пока фрицы не очухаются.
Замысел удался. Жалею, что память не сохранила фамилий отличившихся. О них я написал листовку, которую распечатали в дивизионной типографии и распространили в дивизии.
Меня вызвали на КП полка для вручения ордена Отечественной войны второй степени. Пробраться на КП днем совсем непросто. Надо преодолеть пространство напрочь разрушенного квартала, бежать по кирпичам, под обстрелом. После первой же автоматной очереди, упав, ободрал в кровь колено. Разорвалась недалеко шальная мина. Небольшой осколок прошил гимнастерку и ранил плечо правой руки. Легко. Я это чувствовал, хотя рукав окрасился кровью. Четвертое ранение! Каждый раз, кланяясь пулям, невольно думал: «Вот сейчас ухлопают, и ордена не поношу. А орден красивый!»
Полк облетела радостная весть: взят Берлин! А мы в Бреслау все еще возимся с немцами.
Но вот в начале мая однажды днем немцы вдруг прекратили стрельбу, через усилители передали просьбу принять парламентеров.
Появились немецкий офицер и сопровождавшие его солдаты с белым флагом. Командование армии, куда тут же сообщили об этом событии, поручило вести переговоры командиру нашего полка подполковнику Козлову. Парламентеры сказали, что гарнизон Бреслау, возглавляемый генералом от инфантерии фон Нигофом, имеющий значительные силы, превосходящие численностью русских, учитывая, что войне скоро конец, может сдаться на милость победителей, сложить оружие.
«Никаких милостей, только безоговорочная капитуляция!» – был твердый ответ Козлова.
Парламентеры возвратились восвояси.
Как ответ на отказ от капитуляции, на немецкие боевые порядки обрушился мощный бомбовый удар наших «петляковых». Мы наблюдали: волна за волной шли бомбардировщики. Душа радовалась при виде такой силы.
Немцы снова попросили принять парламентеров. На этот раз тот же самый офицер, что приходил и сначала, объявил: фон Нигоф согласен на капитуляцию, просит назначить время для переговоров с высокими представителями командования, чтобы оговорить условия и порядок сдачи в плен.
До переднего края обратно парламентеров сопровождал командир полка. Когда немцы достигли середины нейтральной полосы, раздался выстрел, немецкий солдат упал. ЧП! Убит парламентер, а это грозит тем, что переговоры могут сорваться.
Подполковник Козлов высочил из укрытия и бросился к упавшему немецкому солдату. Замерли обе стороны. И в этой грозной тишине мы услышали громкий требовательный голос немецкого офицера-парламентера, обращенный к своим. Переводчик перевел нам:
«Не стрелять! Это провокация! Это наш выстрел. Господин Козлов не виноват».
Подполковник Козлов выпрямился и медленно направился в нашу сторону. Когда он прыгнул в укрытие, мы увидели его побелевшее лицо:
«Ждал, что ударят в спину…»
Спешно подобрали более или менее сохранившееся здание для переговоров с немцами. Никто не знал, как обставляют такую процедуру. В здании навели порядок, приготовили комнату на втором этаже. На всякий случай лестницу и комнату украсили цветами, которые где-то удалось найти.
Стрельба прекратилась по всему городу.
6 мая 1945 года началась капитуляция бреславского гарнизона.
В обусловленном месте, сразу за позициями нашего 524 стрелкового полка, все было готово к приему пленных.
Первым появился генерал фон Нигоф. Высокий, худой, с моноклем в глазу, он гордо шагал строго по середине улицы. Одна рука генерала висела вдоль туловища, другая, с зажатым в кулак стеком, закинута за спину. За генералом-командующим шли другие немецкие генералы и офицеры штаба. Из легковой машины, стоящей на обочине, выскочил военный кинооператор, но кинокамера не работала. Фот Нигофа остановили. Кинооператор постучал камерой по радиатору машины. Но, как можно было понять, и на этот раз ничего не получилось. Сделавшего несколько шагов фон Нигофа снова остановили. Кинокамера еще раз застучала по радиатору.
Наконец фон Нигоф продолжил печатание шагов.
За немецким генералитетом потянулись колонны солдат и офицеров. Дойдя до определенного места, они бросали имеющееся у них оружие: автоматы, карабины, пулеметы, пистолеты, ножи, гранаты. Наши грузовики тут же заполнялись собранным оружием и увозили его.
Всю ночь с 6 на 7 мая непрерывным потоком колоннами, большими и малыми, по Вильгельмштрассе через площадь Гинденбурга шли мимо нас капитулировавшие войска бреславского гарнизона, на своей шкуре испытавшие силу и мощь советской военной техники, мужество и стойкость советского воинства.
Было взято в плен 25 тысяч солдат и офицеров. 5 тысяч немецкой солдатни лежали в госпиталях Бреслау. 2,5 тысячи переодевшихся эсэсовцев выловили в подвалах.
Город-крепость пал. Немцев поместили в лагеря военнопленных.
Дивизия за взятие Бреслау получила орден Кутузова. Москва салютовала нам двадцатью артиллерийскими залпами из 220 орудий.
Из дневников Юрия Михайловича Головина
