Далее свои воспоминания Василий продолжает записями отца А. Н. Дударева. «У меня сохранился акварельный рисунок, выполненный Владимиром Трубиным (младшим из братьев) на обратной стороне географической карты, в день, когда ОСШ отмечала 50-летие, пишет Василий Александрович. – Подпись внизу: “Девочки с ул. Октябрьской, №1”. Бумага помята. Но, возможно кто-то помнит, как рисовался этот портрет Александра Николаевича?»
На хуторе
Мой дед, Семен Николаевич Барковский, с братом Константином, сыном, дочерьми и зятьями приехал в район в 1912 году из Белоруссии на постоянное жительство. Приехавшим отвели пять хуторов на берегах реки Осиновки. Дед получил хутор №19 на участке №113, где вместе с ним проживали моя бабушка, мама и я. Наш хутор находился примерно в трех километрах от Опарино, на километр выше теперешней плотины на Осиновке, на правом берегу. Здесь я и родился в 1921 году, здесь и жил с матерью и бабушкой. Родственники старались получить хутора по возможности рядом, чтобы можно было помогать друг другу. На участке №114 хутор №6 принадлежал семье Ковалевских.
Осваивать земли начали с вырубки леса, который шел на постройку дома и продажу. Освобожденные от деревьев участки предназначались под пашню и сенокос. Пожар, случившийся в 1920 году, помог освоению земель: по гари без вспашки сеяли рожь, подсевали клевер на корм скоту. Каждая семья держала корову (первое время только летом), лошадь, овец.
Все выращенное перерабатывалось и потреблялось на месте. Почти в каждом доме была ручная мельница. Сами хуторяне мололи зерно, пекли хлеб, частенько добавляя в тесто картошку. В сумерках в избах зажигали отчаянно чадящую лучину, керосиновые лампы 5, 7 и 10 – линейные, а самыми яркими были подвесные лампы «Молния» с круглым фитилем. Для улицы предназначался керосиновый фонарь «Летучая мышь», он не боялся ветра. Чтобы погасить обычную лампу, достаточно было резко дунуть сверху над стеклом.
В поле сеяли и выращивали рожь, ячмень, лен, картофель, капусту, репу, брюкву. Об огурцах и помидорах не было и речи. Летом, пока тепло, почти все хуторяне ходили босиком, а в холодное время носили лапти: липовые, берестяные, ивовые, веревочные из отходов льна, а зимой валенки. Есть еще слово такое: онучи (портянки) – их наматывали на ноги, а потом надевали сапоги. На праздники или выход в Опарино у взрослых были ботинки или сапоги, которые несли с собой, обуваясь только перед поселком.
У большинства хуторян одежда изо льна и шерсти изготовлялась дома – почти в каждой семье имелись веретена, прялки, ткацкий станок. Переработка льна и изготовление одежды занимали почти всю зиму. А из старой одежды ткали коврики, половики, дорожки, для чего тряпки рвали на длинные полоски. Их связывали, красили, сматывали в клубки. Каждая семья жила на самообеспечении: все выращенное на земле, собранное и пойманное в лесу и реке потреблялось хуторянами или продавалось, чтобы на вырученные деньги купить самое необходимое для хозяйства: соль, керосин, одежду, обувь. Впрочем, деревянные колодки для пошива обуви сохранялись долго, пока сапоги или ботинки фабричного изготовления их не вытеснили.
Река Осиновка была в то время полноводной, с омутами и заливами, в ней водилось много рыбы, которую ловили в основном на удочку после окончания сенокоса. В 1932 году мы поймали налима почти на 6 килограммов и продали его за 12 рублей. В лесу водилось много зайцев, которые иногда наведывались к хуторянам есть капусту. Ловили их в основном зимой петлями. Много было тетеревов, рябчиков и глухарей, а на воде – уток.
Доходы от сельского хозяйства у хуторян были разные. Семьи, где имелось достаточно рабочих рук и лошадей, жили неплохо. Те, у кого силенок было маловато или безлошадные жили беднее. Летом собирали ягоды (в основом малину), носили продавать к поезду. Некоторые на вырученные деньги могли купить корову. Многие хуторяне на зиму старались устроиться на работу в поселке. Наиболее справным было хозяйство Галакова (Галанова или Агалакова? – ред.). Его дом стоял чуть выше теперешней плотины. Весь хутор был очищен от леса, сенокос по берегу реки и пашня. Он имел конную жатку, молотилку, держал скот, варил квас. В Опарино у него был второй дом – двухэтажный по улице Карла Маркса, он очень долго простоял, около 100 лет. Работали на него несколько наемных рабочих. Немалыми были в то время и налоги. Например, с коровы нужно было сдать 200 литров молока и 50 кг мяса по невысокой цене.
Продолжение следует…
На снимках:
сестры Барковские, Мария Семеновна (мама Александра Николаевича Дударева, ей 16 лет), и Ефросинья Семеновна (мама Алексея Васильевича Ковалевского). Снимались в Вятке,14 августа 1917 года;
Мария Семеновна Барковская за прялкой. А. Н. Дударев был ее единственным сыном.
