Прошло три недели.
Снег громко скрипел под лыжами в лесной глуши. Марк возвращался злой и уставший – найти зимой что-то съедобное в тайге казалось делом безнадежным. Прошло уже больше недели с тех пор, как закончились продукты. Чувство голода не покидало ни на минуту и приводило в отчаяние. Марк остановился отдохнуть.
Возвращаться не хотелось. В избушке его ждал страдающий Захар, который смотрел на Марка своими полными ужаса глазами и просил только об одном, чтобы Марк не бросал его.
Вспомнилось детство. Марк и Захар отправились в опасную экспедицию. Они перешли знакомую речку Снегиревку по деревянному мостику и углубились в светлую березовую рощу, которую они знали, как свои пять пальцев. Но в тот момент это были неизведанные джунгли. В конце дня, когда красное солнце спускалось к горизонту, цепляясь за березовые ветки, Марк и Захар поклялись друг другу, что никогда не расстанутся. Каждый из них, трепеща от волнения, провел по большому пальцу ножиком – выступила капелька крови. Марк приложил свой палец к пальцу товарища и произнес слова клятвы. Такого друга, как Захар, нет больше на всем свете.
Марк обтер покрывающееся инеем лицо рукой и продолжил путь.
В избушке было тепло, душно и пахло еловыми ветками. Захар зашевелился, когда Марк открыл дверь.
– Это ты? – донесся из темноты хриплый голос.
– Я, кто же еще? – Марк снял рукавицы и бросил на теплую печь.
– Ну как? – с надеждой в голосе спросил Захар.
Марк ответил не сразу. Он скинул куртку и подвесил на гвоздь. Бросил на стол еловые ветки и отхлебнул из кружки холодного чая. Потом приподнял голову Захару и напоил его.
– Без толку. Надо было не философии в универе учиться, а на охоту ходить, – ему хотелось выглядеть веселым, но злость прорывалась из глубины души.
Наступила тишина. Такая густая, какой в городе никогда не услышишь.
– Марк! – снова позвал товарища Захар. – Ты… ты только не оставляй меня…
Как же все вскипело в душе у Марка! И злость, и отчаяние, и боль, и беспомощность, и жалость… Он ничего не ответил. Потушил свечку и лег на нары, но уснуть долго еще не мог.
Марк проснулся оттого, что в избе стало холодно. За окном еще было светло. Он уже принял решение и старался не думать, чтобы не повернуть назад.
Захар дышал ровно и глубоко. Марк растопил печь и сложил в рюкзак палатку, спальник, топор. К тому моменту, когда он собрался, в избе снова стало тепло. Марк подбросил в печь еще несколько поленьев и вышел на улицу.
Лыжи стояли у входа. Марк быстро вставил ноги в крепления и натянул пружины. Некоторое время он постоял у входа в нерешительности, а потом медленно заскользил по лыжне. Все быстрее и быстрее он удалялся от избушки. Марк не собирался сюда больше возвращаться, и от этого в груди щемило, а в висках пульсировала кровь.
Только в сумерках Марк заставил себя наконец-то остановиться. Он пробежал, пожалуй, около десяти километров без остановки по рыхлому снегу и только сейчас почувствовал, как устал. По щекам его стекали пот и слезы.
Марк скинул рюкзак в сугроб и неожиданно почувствовал, что кто-то есть рядом. Он обернулся и увидел за деревьями тени. Они приближались, и вот на поляну один за другим вышли волки. Они остановились, жадно втягивая ноздрями воздух.
Марк оцепенел. Он внезапно понял, что у него нет выхода. Он представил себе, как острые клыки вгрызаются в его тело, рвут его на части, и нет спасения. «Прости меня, грешного!» – пронеслось в голове. Марк опустился на колени и с ужасом наблюдал, как хищники скалят зубы и медленно приближаются.
Когда Захар проснулся, за окном смеркалось. Он сразу почувствовал, что Марка нет в избе. Он пытался убедить себя, что друг вышел ненадолго и скоро вернется, но в глубине души он знал, что это не так. Марк никогда не уходил в такое время.
Печка давно потухла, но в помещении еще сохранялось тепло. Захару казалось, что он ощущает, как воздух становится все холоднее и холоднее. Он знал, что всего через час в избушке станет нестерпимо холодно, и с этим ничего нельзя поделать. Даже кричать бесполезно.
Свечка потухла, когда у Захара уже начал замерзать нос. Он знал, что на полке есть еще три огромные свечи, но не мог до них дотянуться. Стало темно.
Постепенно глаза привыкли к темноте. Благодаря слабому свету, проникавшему снаружи, Захар мог различать очертания предметов. Но теперь глаза застилали слезы. Захар беззвучно плакал от отчаяния и беспомощности. Постепенно его окутывало облако видений. Прошлое и настоящее перемешивалось, кружилось в безумной пляске. Захару стало тепло и спокойно. Он уже не чувствовал себя одиноким.
Внезапно эту пелену разорвал резкий звук. Захар не сразу понял, что это открылась дверь. Яркий свет ворвался в избу и ослепил Захара.
– Эй, парень! – послышался незнакомый голос. – Ты тут?
Захару захотелось рассмеяться от нелепости этого вопроса. Да куда ж он денется! Но вместо этого он тихо стонал и плакал. Глаза, наконец, привыкли к свету фонаря, и Захар разглядел мужчину в камуфляжной одежде с бородой и ружьем на плече. Позади него стоял Марк. Даже в темноте было видно, насколько он бледен. Но больше всего Захара поразили его глаза, полные тоски и страдания. Глаза человека, который столкнулся с самыми страшными муками ада.
Незнакомец уже растапливал печку и без конца что-то говорил.
…и что ж вас сюда понесло? Это повезло, что я твоего товарища от волков отбил. Здесь еще месяца два живой души могло не появиться. Я на снегоходе и то редко заглядываю…
Сознание покидало Захара, последнее, что он расслышал:
– …до утра продержишься. Вертолет мы уже вызвали…
Испытание Волчихой. Часть 1
Ольга Буторина, ноябрь 2016.
