Лес стоял неподвижно. Пушистые снежные шапки висели на каждой ветке. Тонкие деревца сгибались под тяжестью снега живописными арками. Идти по сугробам становилось труднее – лыжи проваливались в рыхлый снег, а склон становился все круче. Марк тяжело дышал, изнывая от жары посреди зимнего леса.
– Захар! – окликнул он товарища, который шел впереди. – Давай отдохнем не-много!
– Совсем чуть-чуть до верха осталось! Там привалимся! – Захар тоже тяжело дышал, но улыбался. Изо рта у него вырывались клубы пара, а вокруг лица образовалась бахрома из инея.
Марк снова двинулся вперед. Шаг за шагом он пробирался вверх, и вдруг лес расступился. Впереди раскинулось бескрайнее море тайги – широкой, свобод-ной, могучей. Она морщилась холмами и сопками, а кое-где прорывалась скальными выступами и вершинами. У Марка захватило дух. Он стоял, опира-ясь на лыжные палки, вдыхал сладкий и холодный, как пломбир, воздух и впитывал в себя эту мощь и энергию.
Прямо впереди возвышалась Волчиха. Та самая гора, куда они держали путь. Она действительно напоминала лежащую волчицу, которая настороженно при-подняла голову и ощетинилась.
– Акуна Матата! – закричал размахивая руками Захар, и эхо унесло этот крик за многие километры.
Друзья расположились на привал прямо наверху. Ветер стих, и можно было спокойно наслаждаться панорамой. Захар немного пофотографировал, разгрызая между делом орешки и стылый шоколад.
– Мороз не велик, а стоять не велит! – заметил Марк, когда холод начал пробирать, даже несмотря на пуховик, накинутый на время остановки. – Давай-ка пойдем дальше.
Захар дышал на озябшие ладони – ему пришлось снять рукавицы, чтобы нажимать на кнопку затвора фотоаппарата.
Марк вышел первым с вершины. Он стал аккуратно спускаться, прокла-дывая лыжню вдоль склона, постепенно забирая вниз, траверсировать.
– Эй, Марк, давай-ка прокатимся! – крикнул ему вдогонку Захар.
Марк обернулся и увидел, как его товарищ направил лыжи несколько круче, чем спускался он сам. Захар катался на горных лыжах еще с детства. Он лихо промчался мимо Марка и стал нарезать виражи. Марку не хотелось отставать от друга. Он взял немного левее и тут же заскользил вниз. На неуклюжих и довольно длинных «Туристах» демонстрировать горную технику было не просто. Рыхлый снег тоже не облегчал задачу.
Марк безнадежно отстал, когда вдруг увидел, что Захар подпрыгнул и ку-барем полетел в снег. Он прокатился несколько метров и остановился.
Когда Марк добрался до своего товарища, тот лежал на спине, неестественно выгнувшись, и стонал. Рот ему забило снегом, шапка где-то потерялась, и рас-трепанные волосы тоже были в снегу.
– Сейчас! Сейчас! – растерянно бормотал Марк, пытаясь понять, что он должен сделать. – Как ты, Захар? Захарка?
Тот долго не отвечал. Наконец, он словно очнулся:
– Меня завалило!.. Я не могу шевелить ногами! Марк! Откопай меня, чтобы я мог встать!
Марк с ужасом посмотрел на друга. На его обледенелые волосы. Снег начал таять на лице Захара, и капли воды стекали по щекам и лбу. Ноги лежали неподвижно.
– Ты… Тебя не завалило, – тихо проговорил он. – Снега нет.
С минуту Захар молчал. Он понял, что произошло, но не хотел в это верить.
– Как нет? – наконец заговорил он и стал суетливо шарить руками. – Я же не чувствую ног, не могу ими пошевелить. Просто меня завалило снегом…
И тут он заплакал. Захар лежал на спине, смотрел в небо, а по небритым щекам его катились слезы.
– Я умру… Я умру… – бормотал он.
Марк отвернулся. К горлу подступила мучительная тошнота. Захар висел на волоске, и волоском этим оказался он сам. Откуда-то из-за перевала набежала туча, и в воздухе медленно закружился снежок.
Марк расстелил пенку и аккуратно переложил на нее Захара. Тот выглядел жалким и беспомощным. Марк укрыл друга пуховой курткой и спальником, надел на голову капюшон.
– Я на разведку.
Захар вцепился в него руками и прошептал, всхлипывая:
– Только не оставляй меня! Не бросай!
Марк молча освободил руку, надел рукавицы и заскользил вниз. Нужно торопиться – скоро наступят сумерки.
Еще на перевале, разглядывая карту, Марк заметил, что неподалеку отмечена избушка. Именно туда он и направился в первую очередь.
Небольшой бревенчатый домик стоял на самом краю леса, на берегу ру-чья. Он настолько врос в землю и был завален снегом, что едва виднелся. Марк остановился у входа, отстегнул лыжи и попытался приоткрыть дверь. Рыхлый снег завалил вход, и дверь не поддавалась. Пришлось расчистить ее, чтобы стало возможным протиснуться в небольшую щель.
Внутри было темно и пахло гарью. Марку показалось, что в избе холод-нее, чем снаружи, настолько она промерзла. Он включил фонарик и осмотрелся. Справа от входа стояла чугунная печка. Почти все свободное пространство занимали нары и небольшой столик у окна. В углах висел иней. Обычная охотничья избушка.
Марк заторопился. Рядом с печкой он заметил несколько поленьев и бересту. Довольно быстро удалось развести огонь, и красноватые отсветы заплясали на стенах. Марк вышел, прикрыв за собой дверь, надел лыжи и как можно скорее заскользил вверх по собственной лыжне.
Захар лежал тихо. Сперва Марку даже показалось, что уже слишком поздно. Он окликнул товарища:
– Захар? – тот пошевелился. – Я нашел избу. Сейчас унесу тебя туда. Не волнуйся, парень, прорвемся.
Захар что-то неразборчиво простонал. Марк притащил от избушки две доски длиной чуть больше человеческого роста, сколоченные между собой. Возможно, их использовали в качестве скамейки. Он аккуратно подсунул доски под коврик, на котором, лежал Захар, и очень осторожно передвинул товарища на щит. Затем Макар достал топор и направился к лесу. Он вырубил две длинные гибкие жерди, оставив на конце ветки.
– Я замерзаю… – простонал Захар, когда Марк вернулся к нему.
– Потерпи немного. Сейчас я отнесу тебя в тепло.
Марк достал из рюкзака термос. Аккуратно приподнял голову Захару и помог ему выпить несколько глотков горячего чая. Остальное допил сам. Тепло разлилось по пищеводу вниз, придавая сил.
– Знаешь, у нас с тобой будет отличная ночевка сегодня, – Марку захотелось поговорить, пока он готовил волокуши. Он привязывал ветки к доскам, а сам рассказывал. – Сейчас отнесу тебя туда, а там что-нибудь придумаем. До ближайшей деревни дней пять пути, но и в такую глушь люди забираются. Ты, главное, держись!
Волокуши напоминали носилки. Спереди их держал Марк, а сзади в землю упирались ветки, которые пружинили и оберегали Захара от резких движений. Марк привязал товарища к этой конструкции веревками, стараясь работать как можно бережнее.
Наконец, все было готово, и Марк начал спуск. Он двигался серпантином мед-ленно и осторожно. Тот путь, что он один проделал за десять минут, занял в этот раз около часа. Захар стонал и вскрикивал, если волокуши совершали резкие движения.
Марк расчистил вход в избушку и внес Захара внутрь прямо с носилками. Дрова в печке еще догорали, стало заметно теплее. Марк подкинул последние поленья, которые лежали возле печки, и принялся отвязывать товарища. Переложить его на нары тоже оказалось делом непростым. От напряжения у Марка выступил пот на лбу.
Наконец Захар лежал, укутанный в спальники, и даже немного согрелся. Идти за рюкзаками пришлось уже в темноте. Хорошо, что снег был не сильный и лишь слегка припорошил лыжню.
Рядом с избой Марк нашел несколько сухих чурбаков. Он расколол их – теперь дров должно было хватить до утра. Марк принес из ручья воды и поставил на печку вариться кашу. Он сел у стола и задумался. Будущее казалось таким же неизвестным и страшным, как чернеющая за окном ночь.
Ольга Буторина.
Окончание следует…
