Врезалось в память форсирование Западного Буга.
Несколько дней лили дожди. На дорогах месиво грязи. Идешь – грязь снимает сапоги. Немец отступает. Нельзя дать ему закрепиться. По лесу впереди, справа и слева, убегающие фрицы. У них нет времени даже толком отстреливаться, только вперед (вернее, для них – назад), к Бугу, к спасению. Но и нам надо туда же, к Бугу. Не обращая внимания на мелькающих в стороне немцев, мы бежим, обгоняя их. Стреляем лишь тогда, когда немцы совсем рядом, и грешно не дать по ним очередь. Это был какой-то ненормальный бой наперегонки да еще по непролазной грязи.
Батальон переправился через Западный Буг и повернулся фронтом в обратную сторону, чтобы не пустить немцев. Фрицы поняли свою обреченность, скапливались на берегу. Наступила ночь. Спать нельзя, немцев много, значительно больше, чем нас.
Изредка: «Рус, бери в плен!»
«Утром возьмем, пока спите», – отвечал кто-нибудь из солдат.
Через некоторое время снова: «Рус, дай кушать!»
«Закуси соплей!» – оглушительный хохот одобрял грубоватый, но справедливый солдатский юмор.
Рано утром комбат через переводчика определил, что немцам делать дальше. Все оружие сбросать в одну кучу, людям отойти в сторону и выстроиться с поднятыми руками. Команду фрицы выполнили послушно.
Колонну числом более тысячи военнопленных в сопровождении нескольких солдат отправили на восток, туда, где тылы дивизии.
Коля Ларин, комбат, распорядился:
«Мы пойдем вперед, а ты, Юра, как-нибудь организуй эвакуацию раненых немцев».
Я чуть не зарыдал от такой черной немилости. Отстать от батальона из-за каких-то полутора сотен раненых фашистов? Как они оказались в ложбинке, уму непонятно. Словно за ночь кто-то их специально сюда свозил. Подумалось: двое суток провозишься, пока всех отправишь. Батальон утопает – не догонишь. Рядом стояло несколько немецких повозок, но на них много фашистов не разместишь.
«Да что с ними чикаться!» – сердито буркнул один из санитаров.
Плотно загрузили немецкие повозки теми, кто никак не мог передвигаться сам. Ездовые – на повозки, те же раненые немцы. Тем, кто мог ковылять хоть как-то, приказали двигаться туда, куда ушли пленные. Конечно, жестоко (а может быть, наоборот, милосердно?), но остальных, по существу, полуживых, полутрупов, прошили из автоматов.
За прорыв на Львовском направлении дивизия награждена орденом Боевого Красного Знамени.
Наконец мы вышли к границе нашей Родины и вошли в Польшу.
Из дневников Юрия Михайловича Головина