Тема Великой Отечественной войны, пожалуй, одна из главных в творчестве Надежды Алексеевны Мазий из поселка Маромица. Почему она так близка ей, почему так тревожит? На этот вопрос Надежда Алексеевна ответила так:
– Я, Мазий (в девичестве Онохова) Надежда Алексеевна, родилась в 1957 году в деревне Перевоз Лузского района. В нашей семье много говорили о войне. Мой дедушка – Онохов Никита Алексеевич, 1908 года рождения, воевал с сентября 1941 года. Погиб в июле 1943 года. Мы бережно храним портрет Героя и каждый год 9 мая ставим его на почётное место, а рядом – фронтовые сто грамм и кусочек чёрного хлеба.
Отец мой Онохов Алексей Никитич (1933 г.р.) закончил всего один класс, пришлось ему пасти колхозных коров, телят, овец. Семья фронтовика голодала. В возрасте двенадцати лет забрали отца на лесозаготовки, домой отпускали раз в месяц помыться в бане и за продуктами.
К 75-летию Победы в альманахе «Вятка литературная» увидела свет моя повесть о событиях военных лет «За солью», которую я написала по воспоминаниям моей дорогой бабушки Юлии Алексеевны Оноховой, вдовы фронтовика, труженицы тыла.
Дедушка со стороны мамы – Власихин Ефим Иванович (1895) был трактористом, работал на газогенераторном тракторе. В войну на фронт его не взяли, дали бронь. Остался из трактористов он один. Опахивал двадцать колхозов, колхозы были небольшие (по две деревни). Прицепляли к трактору сеялку, сеяли до тех пор, пока помощница не падала с сеялки от усталости. Дома не бывал по два месяца. Из небольшой деревни Перевоз на войну ушло 19 мужчин, вернулся один – родной брат дедушки, Власихин Алексей Иванович, без руки.
Моя мама Власихина Мария Ефимовна (1932) закончила всего пять классов: шла война, нужно было помогать матери. Бабушка Матрена ухаживала за овцами, в отаре было двести голов. С маленькой Машей они на санках возили лагуны и кадки с водой из речки, нужно было нагреть и напоить овец, натаскать сена в кормушки, очищать и вывозить навоз. В десять лет Маше впервые пришлось принимать ягнят – овцы массово ягнились, мать одна не справлялась. Приходилось девочке и ямщичить во время пахоты, косить горбушей, хлеб выпекать начала самостоятельно с одиннадцати лет. Дети войны – они наравне с взрослыми испытали все тяготы и лишения.
Отработав семнадцать лет в Опаринском центре социального обслуживания, я накопила немало житейских историй, рассказанных пожилыми людьми. Среди них: вдовы участников ВОВ, труженики тыла, дети войны, репрессированные-реабилитированные. Эти значимые, горькие, душевные воспоминания так и просятся на бумагу, будоражат, а люди, когда-то поведавшие их, незаметно уходят из жизни. Им я посвящаю свои стихи о войне.
От редакции: В прошлом году Надежда Алексеевна со стихотворением «Вещмешок» приняла участие во Всероссийском литературном конкурсе «Герои Великой Победы-2021» в номинации «Поэзия». Работа была высоко оценена: Н. А. Мазий удостоена диплома финалиста конкурса и почетного памятного знака лауреата.
Салюты гремят
Прилёг на закате седой фронтовик
В свой праздник 9 Мая.
Он к этой Победе шагал напрямик,
Друзей боевых теряя.
Очнулся, а сполохи в небе красны
И огненных трасс маршруты.
И, кажется, снова идут бои,
А это гремят салюты!
Но память рисует другие бои,
Где смерть всех подряд косила.
И место, там хлопцы его полегли
За Родину нашу Россию!
И было всего-то их двадцать пять
Парней молодых, красивых.
А в сводках о них передали так:
«Потери в живой силе».
Всё вроде сложилось, есть дом и семья
И мирная жизнь трудовая,
Но красные сполохи в небе горят,
К далёкой войне возвращая.
За речкой – высотка, и только вперёд,
Нельзя отступать ни шагу.
И снова во сне он ведёт свой взвод
В последнюю ту атаку!
Вещмешок
Памяти рядового Авдеенко Сергея, 1925 г.р.
и всем не вернувшимся с войны посвящается
Рюкзачки – их носит молодежь,
Жалуют и пожилые люди,
Рюкзака удобней не найдешь
Для походов дальних и средь буден.
На грибной охоте не зевай,
Помести лишь в рюкзаке распорки
И смелей лисички насыпай,
Что растут на солнечном пригорке!
С рюкзаками собрались бомжи,
Все, кто «доползти» сюда был в силах,
Будто кто-то их приворожил
К этой старой площади красивой.
Толпы их брезгливо обходя,
На велосипедах объезжая,
В самый полдень солнечного дня
К морю устремились горожане.
Полевую кухню подвезли,
И пошла обычная раздача:
Суп «харчо», компот из алычи,
И пюре с котлетой на горячее.
Севастополь, золотой песок,
Мирная волна до горизонта.
В катакомбах найден вещмешок,
Полон писем, не дошедших с фронта.
Волонтеры (честь им и хвала)
У подножья памятника сели
И негромко начали читать
Письма людям, что обеды ели.
Вот что пишет матери сынок
(Жаль, что все письмо не сохранилось) –
Карандаш химический подмок,
Разобрать немного получилось.
«…Мам, гитару ты мою продай,
Обменяй на хлеб и на картошку,
А еще привет передавай
Дяде Мише, Ленке и Алеше.
И встречать меня ты не ходи,
Не гляди на поезда с тоскою,
Ведь идут осенние дожди,
А война закончится весною.
Я вернусь домой, когда кругом
Зацветет кудрявая акация.
Эти гроздья ласковым теплом
Будут головы моей касаться.
Наша часть стоит среди полей
Запах трав духмяный, деревенский.
И к сему Авдеенко Сергей
Ночь. Сентябрь. Костер. Поселок N-ский»
Оживился старый из бомжей
И внезапно подхватился с места.
Закричал: «Авдеенко Сергей?
Парень наш, с соседнего подъезда!
Я мальцом не раз у них бывал.
На столе портрет – пацан в ковбойке.
Хорошо его я маму знал,
Умерла еще до перестройки».
…Снова раскудрявились сады,
Словно в белой пене горизонты.
Пышные акации цвели,
Но Сережа не вернулся с фронта…
Приуныв, потупились бомжи,
Молча покачали головами,
А в глазах читалось – это жизнь,
Есть у всех потери за плечами.
Разошлись, толкуя про металл –
Где сдают дешевле, где дороже
Только самый старый горевал
О соседском мальчике Сереже.
«Мажи Нуар»
Каких только в жизни не встретишь людей:
Душевных, пассивных, порочных.
Одни по теченью плывут без затей,
Другие же в жизнь входят прочно.
Однажды ко мне подошел фронтовик,
Седой, но высокий и видный.
Как все мужики, бриться с «Шипром» привык,
К тому же опасною бритвой.
Недолго с полосками дед колдовал,
Держа их неловко в ладонях.
И, выбрав французские «Мажи Нуар»,
Решительно книжку захлопнул.
«Вот эти духи закажи мне скорей,
Чтоб к сроку поспели они.
В июле у бабки моей юбилей –
Девяты десятки пошли.
Приедет родня, соберутся сваты́ –
Весь день за столом восседают.
Накидок и пледов полны сундуки,
А вот для души не хватает».
И он рассказал мне, как после войны
С Победой домой возвращался.
Купил полушалок в цветах для сестры,
И мать удивить постарался.
Солдат тосковал по родной стороне
Мальчишка, безусый мечтатель.
О том, что село часто видит во сне,
Он в письмах писал своей матери.
Орудья гремели, взлетала земля
И все выгорало до пепла.
И вновь возвращалась земля на поля
От крови багрового цвета.
Европа гудела от стука сапог,
Менялись границы Вселенной
На Запад уверенно двинул Восток,
Покинув свою ойкумену.
И вот городок (далеко не Париж),
На наши совсем не похожий.
Промокший, озябший от камня до крыш,
И нет ни машин, ни прохожих.
Тогда в парфюмерную лавку гурьбой
Солдаты ввалились хмельные,
И выбрал духи маме юный герой
За запахи наши родные.
Снуют водомерки по глади пруда,
Где лилии снежно белеют.
И ласковый ветер доносит туда
МЕДОВЫЕ ноты кипрея.
А в роще дубовой заря на листы,
На БЕЛЫЕ МХИ пролилась,
И, словно шрапнель, облепила кусты
СМОРОДИНЫ черная вязь.
Так пахнет ТРАВА, в знойном мареве луг,
Хоть лето уже на исходе.
Как спелость МАЛИНЫ касается губ –
Известно царице-пехоте.
Заказ подошел, и явился солдат,
Но что- то не весел наш сокол.
«Подарок мне некому больше вручать,
Ушла моя бабка далёко!»
Вот так мы расстались, и он ушагал
С флаконом, с поллитрой, с тоскою.
Духи заграничные «Мажи Нуар»,
А пахнут сторонкой родною!
