«Слово бьёт иногда насмерть».
Александр Грин
Надо отметить, что 1899 год сложится для Александра Грина особенным. Это был год скитаний и поиска. Котлас навсегда ушел из его жизни. Вот тут и появляется в его биографии станция Мураши. Выбор был сделан, видимо, потому, что станция Мураши относилась к 3-ему классу, а более высокого класса была только Вятка – 2-го. И поехал Александр испытывать судьбу на станцию Мураши, где ускоренными темпами заканчивалось строительство очередного участка железной дороги. Ему казалось, что на новом месте у него начнется новая жизнь. Тем более, что он приобрел кой-какие знания в железнодорожной школе. Прибыв на станцию, он узнал, что здесь уже сдано в эксплуатацию паровозное депо, которое распахнуло свои ворота для первых паровозов в 1898 году, принял пассажиров станционный вокзал, самой высокой точкой станции была водонапорная башня, с которой можно было осмотреть все появившиеся здесь объекты.
Большая часть работающих на строительстве станции проживала в деревне Мураши на реке Переходнице. Имя этой деревни и заимствовали сначала станция, а теперь и город Мураши. Чтобы не терять время на дорогу, на станции строились бараки для их проживания, часть строителей временно проживала в землянках. Чтобы снизить приток сторонней рабочей силы, подрядчики привлекли к работам местных крестьян, которые только в 1895 году заработали до 400 тысяч рублей. При управлении дороги была создана санитарная часть, её заведующим стал врач А.Ю. Левицкий. Как только Грин переступил порог кабинета, начальник участка заявил: нужны каменщики и плотники. А он в руках ни мастерка, ни топора никогда не держал. Да и внешность Грина говорила лучше слов о характере его жизни: это был необычайно худой, высокий, сутулый человек, с лицом, иссеченным тысячами морщин и шрамов, с усталыми глазами, загоравшимися прекрасным блеском только в минуты чтения или выдумывания необычайных рассказов.
Работы на строительстве железной дороги, как сообщали «Вятские губернские ведомости», активно велись на всех участках. Строили добротно, качественно. Благодаря мастерству первостроителей все железнодорожные сооружения эксплуатировались почти 100 лет. В те годы небольшой поселок у станции Мураши относился к Пинюжанской волости Орловского уезда Вятской губернии. Волостное управление находилось в деревне Белозерье в 6 километрах от станции. А больница была в 30 километрах в Верходворье. Да и при станции было только 12 домов. На каждой станции в обязательном порядке, кроме производственных помещений, строили бараки для рабочих, аптеки, узлы связи и другие необходимые сооружения. Действовали специальные санитарные правила, утвержденные И.Н. Быховцем. Поэтому одним из важных объектов в соблюдении санитарных норм была баня. Начальник участка, узнав, что Александр Степанович Гриневский приехал в поисках работы, почесал за ухом, где у него всегда находился рабочий инструмент – карандаш, посмотрел на сидящего в кабинете мастера и, глядя в упор, спросил:
– А что ты можешь?
Александр Степанович растерялся:
– Ну, не знаю, до этого плавал моряком.
– Эх, ты, моряк, с печки бряк, – вздохнул мастер. – На пути тебя не поставишь. Худ ты больно. Ты хоть знаешь, что молоток путевый для забивки костылей весит 6 килограмм, а кувалда и того более – все 8. Куда тебе тягаться с нашими мужиками. И тачку тебе не доверишь, и шпалы укладывать тебя в бригаду никто не возьмет, с виду вижу – слабак.
И, обращаясь к мастеру, предложил:
– А что если мы определим его в банщики? И в тепле, и жильем обеспечен. Как ты думаешь, – неплохой вариант? Тогда нам не надо будет отвлекать людей со строительства дороги. А русскую баньку все мы любим. Ну, что, незнакомец, согласен? Ничего другого предложить не могу, у нас везде тут, сам видишь, тяжелый ручной труд.
Так и стал Александр Степанович банщиком. Жил в предбаннике, колол и носил дрова, сушил, чтобы лучше горели и больше давали тепла, топил банные печи. По просьбе начальника участка помогал с бумажными делами в канцелярии, а в трактире писал для крестьян ближайших деревень прощения в суд, разные заявления и жалобы. Скопил, как сам признавался, 15 рублей. В автобиографии 1913 г. Грин относит это событие к весне 1899 года.
Как-то пригласил его для беседы мастер и прямо в лоб:
– Мы зачем тебя на работу принимали, чтобы ты на нас начальству капал? Писака! Вот что я тебе скажу, писец, твоему банному делу конец. Ищи дураков в другом месте, а нам работать надо.
Несмотря ни на что, железная дорога длиной 817 верст была построена за 3 года, и с 1 февраля 1899 года по всей дороге было открыто сквозное движение. Но банщика из Грина в Мурашах не получилось, как и нефтяника в Баку.
Устал я работать и думать устал,
Слабеют и слепнут глаза;
Туман застилает вечернюю даль,
Темнеет небес бирюза.
Поля затихают. Дороги молчат.
И тени ночные пришли…
А руки – мотыгой железной стучат
В холодное сердце земли.
Уважаемые читатели, вы обратили внимание на приведенный в предыдущем материале диалог Степана Евсеевича Гриневского с сыном после возвращения Александра из Баку?! Повторим его.
– Тогда мне пришлось признаться, – говорит Грин, – в выдумке – и странно – даже уверять отца, что я солгал.
– Так зачем же ты лжешь? – спросил он, взволновавшись и рассердясь.
Но я и теперь не знаю: зачем?
«Выдумки»» – не знаю зачем? – мы встречаем, анализируя аннотации произведений писателя и творчество литературоведов, пишущих на тему о Грине. Читаю их, и вслед за Степаном Евсеевичем спрашиваю:
– Зачем?
И слышу грииновское: «Но я и теперь не знаю зачем».
Поэтому призываю общими усилиями работников культуры вычеркнуть из гриновского наследства различные домыслы и байки, которые написаны авторами «не знаю, зачем». Слово, как выше утверждает Александр Степанович, «Бьет иногда насмерть!» Слово может возвысить, слово может унизить, слово может воодушевить и обидеть. Вот почему так бережно надо относиться к слову, подкрепляя его конкретными фактам и обоснованными выводами. Об этом не раз бил во все колокола писатель, первый директор музея Александра Грина в Кирове писатель-краевед Александр Васильевич Рева, который в «Словаре Вятской родословной А.Грина» предложил внести поправки к биографию писателя. Это касается, в первую очередь, сроков службы отца писателя – Степана Евсеевича в Вятке. Рева пишет: «Слава Богу, один сотрудник музея В.А.Любимов позволил себе сказать правду, когда своими разысканиями развенчал легенду о мемориальности дома-музея в Кирове и легенду о шведе Лепехе, опубликовав статью «Вятские корни Грина». Однако же и его работа не получила должного звучания. Очевидно, что и в науке, и в культуре сильные мира сего ничего не имеют против исторической правды, но им хотелось бы, чтобы вся правда исходила от них».
За подобными примерами ходить далеко не надо. Своей исследовательской работой «Явление Лонгина в Коряжму» я обосновал, что преподобный пришел на берега речки Коряжемки не в 1535 году, как это прописано во всех до этого времени вышедших книгах и публикациях, а в 1537 году. Эта работа признана научным обществом, в том числе и российского уровня. Но все остается по-старому. Так и в случае с биографией Грина. Областная газета «Вятский край» выдала ошеломляющую новость о том, что писатель А.Грин в 1914 году служил в Мурашах банщиком! Дело не только в досадной ошибке, дело в том, что в газете не нашлось сотрудника заметить ту ошибку! Так мы знаем своих именитых земляков. А слово, хотя и не воробей, но в Мурашах его поймали. И появилась на Центре досуга и культуры мемориальная доска. Вот она, эта доска в камне.
И висит не год, не два, так как была открыта к 130-летию писателя- земляка Александра Степановича Грина. Висит у всего города и его гостей на самом видном месте, на фасаде. Думаю, за это время не раз бывали в Мурашах сотрудники областного культурного ведомства. Мимо этой «нелепости»» ежедневно ходят на работу директор Центра культуры и досуга, бывают здесь на мероприятиях библиотекари, педагоги-литераторы со своими воспитанниками и убеждают школьников в том, чего никогда не было. Здесь проходят различные городские, районные и межрайонные мероприятия, которые посещают руководители города и заведующий отделом культуры. Мураши торжественно отметили 135-летие Александра Грина, который грел и мыл из прадедушек и прабабушек. А самое странное заключается в том, что в Центре досуга и культуры уже десять лет работает краеведческий музей. И никому не пришло в голову заглянуть в биографию земляка-писателя. К сожалению, мне не удалось найти автора этого «шедевра».
Свои поиски мурашинской бани начал с музея А. Грина в Кирове. В 1980 году к 100-летию писателя в Кирове, в бывшем особняке крестьянина А.Г. Морозова (представляете: крестьянин и особняк!) был открыт музей Александра Грина. Первый директор музея Александр Рева рассказывал, как ему приходилось сталкиваться с непониманием городских властей, некоторые представители которых искренне удивлялись: «Что это вы Грину музей создаете, ведь он работал банщиком в Мурашах?» Обо всем этом и многом другом нам рассказала заведующая отделом Маргарита Махнёва, когда 2012 году я впервые побывал в музее создателя страны «Гринландии», писателя с мировым именем.
Она напомнила и о бане в Мурашах, в которой работал банщиком Александр Гриневский. Это заинтересовало меня, и я попытался через своих знакомых уточнить: жив ли этот объект? Через год заведующая отделом музея А.Грина в Кирове Амина Рагимова рассказала: «В 2013 году День рождения писателя в музее мы решили отметить нестандартно – концертной программой, а устроить настоящий семейный праздник, в тесном кругу друзей, с именинным пирогом и свечками. Среди гостей был кировский художник Виктор Алексеевич Дорофеев. Он пришел на День рождения не с пустыми руками, и коллекция музея пополнилась несколькими картинами».
В своем выступлении Виктор Алексеевич напомнил:
– Мы жили в Мурашах. И там была баня. Мы вдруг узнали, что это баня, где работал Грин. И я думаю: «Надо зарисовать». А потом уже расширил дизайн: пейзажи, море рисовал, море, наверное, пришло от Грина.
Эти события подтолкнули меня к новому поиску. Среди знакомых старожилов-железнодорожников ничего выяснить не удалось, тогда я направил свой запрос по Мурашинской бане непосредственно в Кировский областной музей А.Грина. Заведующая Наталья Владимировна Кузницына ответила, что музей такой картиной Виктора Алексеевича Дорофеева не располагает, но пообещала включиться в совместный поиск. Шло время, но сотрудники музея, видимо, забыли о своем обещании, хотя у музея должна была иметь место особая заинтересованность, так как мурашинская баня ещё один эпизод из жизни создателя волшебной страны Гринландия. Мне подумалось: музей обязательно должен иметь в своих экспозициях или фондах рисунок мурашинской бани, выполненной кировским художником и педагогом Виктором Алексеевичем Дорофеевым. Но такого рисунка или эскиза в музее не обнаружено. Снова звоню Наталье Владимировне по этому вопросу. В ответ: «У Дорофеева ещё раз буду уточнять вопрос по мурашинской бане».
Если этой работы нет в областном музее, возможно, она передана Виктором Алексеевичем Дорофеевым в Мурашинский краеведческий музей. Как сообщила мне директор музея Екатерина Анатольевна Колупаева: «О бане нам ничего неизвестно. Наш музей молодой, и впереди ещё много поисковой работы». Через некоторое время приходит сообщение от сотрудника музея Василия Юрьевича Шемина: «Рисунка бани нет, можем выслать снимок мемориальной доски, посвященной Александру Грину, которая открыта в 2010 году и установлена на здании центра культуры и досуга» (о доске мы уже достаточно поговорили!» Конечно, ссылка на то, что Мурашинский краеведческий музей молод, несостоятельна по той простой причине, что он был открыт 12 июня 2004 года. И связано это событие было с двумя юбилеям: город Мураши отмечал своё 60-летие, а Мурашинский район праздновал 75-летие со дня образования.
Печально другое, что, сотрудники музея, глядя каждый день, на «ошибочную» мемориальную доску А.Грина, даже не попытались восстановить главный фрагмент жизни писателя – баню. После моей просьбы они её все-таки нашли в районной газете «Знамя труда» за 1935 год. Спасибо им за этот подарок! Сейчас он есть и в моем архиве, и в Кировском музее Александра Грина, куда я его отправил для пополнения экспозиции, посвященной 140-летию Александра Степановича. И, конечно, приятно, когда не ты музею, а музей тебе говорит: спасибо! Думаю, что эта публикация обеспокоит мурашинских культработников, руководителей города, и они к Юбилею Грина откроют настоящую мемориальную доску писателю-романтику. Неужели и далее юных мурашинцев будут дезинформировать на глазах у людей? Это, конечно, если городу неудобно будет продолжать жить в противоречиях с истиной.
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 1
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 2
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 3
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 4
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 5
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 6
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 7
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 8
ОТКРЫВАЕМ ГРИНА – 9
Николай Шкаредный, продолжение следует.
